84 / 110
82
Истину, прочную духовную опору в вере, и именно в ее православном
понимании.
Во многом типологически сходно решается проблема народного
характера у Е.Н. Чирикова в сборнике легенд и преданий, данных в яркой
авторской интерпретации, – «Волжские сказки» (1916). Несомненна
значимость для писателя образа человека из народа, помогающего герою-
интеллигенту в осознании вечных истин. Заметна и тенденция к
мифологизации такого рода образов.
Хотя великая русская река и воспринимается автором прежде всего
как «Волга-сказочница», хотя автор и настаивает на том, что в легендах,
преданиях и сказках память народная сохраняет «смутные следы древних
исторических воспоминаний и переживаний
», – полагаем, мистическая
суть волжского топоса ощущалась Е.Н. Чириковым уже тогда [1. Здесь и
далее в цитатах курсив мой. –
В.З.
]. Это заметно во многих произведениях
сборника, – к примеру, в рассказе «Святая гора», когда при виде
легендарной горы в приволжских песках, по словам автора, у него
«зароились в голове
космические вопросы
»
[1, c.60].
Мужик-возница, убежденный в священном происхождении горы,
уверяет путешественника: «Не я один считаю, а весь народ! Может,
тысячи лет она тут стоит в нерушимости
» [1, c.61]. А далее приводится
такой диалог, начинающийся вопросом мужика: «Да что, много ли годов
от тех пор, как Христос-то на земле был?
– От Рождества Христова без малого две тысячи лет.
– Так вот с той поры и стоит она тут! И ничего ей не делается.
И еще
простоит, простоит до окончания веков. Аминь
!» [1, c.61].
В контексте этого рассказа слова мужика о Святой горе
воспринимаются как свидетельство нерушимости христианского
миросозерцания в душе народа, как ответ писателю-путешественнику,
уверенному в том, что «именно чрез художественные образы мы... всего
легче и вернее постигаем и чувствуем
сущность
» [1, c.25].
Полагаем, что по осознанию онтологической значимости Волги и
волжского мира в судьбе России, «Волжские сказки» Е.Н. Чирикова
соотносимы с глубокими путевыми очерками-эссе В.В. Розанова «Русский
Нил» (1908).
В произведениях Чирикова, связанных с «волжским миром», как уже
говорилось выше, заметно тяготение к его сакральным топосам, веками
притягивавшим к себе народное внимание и многообразно отразившимся в