88 / 110
86
втягивает в себя, вливает. Живая душа, где ты?.. Крик петухов за лесом,
кукушкин позыв, омытый лесною глушью, и благовест дальней церкви –
приводят ко мне родное… Я нежно касаюсь его пугливой думой, и это
чудесное посещенье рождает во мне надежды… Покорный зову, я
расскажу этот шепот сердцем. И
он не уйдет со мною
» [3]. И далее
включается рассказ «Крестный ход», как подтверждение выполнения
обозначенной
писательской миссии
. Глубокое погружение в себя приводит
Шмелева не просто к воспоминаниям, но – к пониманию необычайной
важности того,
что
потеряно: «В лесной тишине залива, куда океан
приходит в положенные сроки, думаю я о прошлом... Под благовест чужой
церкви слышу я наши звоны, наши святые Песни»
[3, c.200] Здесь мы
встречаемся с повествовательными структурами, которые войдут
органично в «Богомолье» и «Лето Господне»: «Закрою глаза – и
вижу…»
[3, c.200]
Особенно знаменателен здесь образ океана – уже в метафорическом
значении: «…знамена Церкви. Золото, серебро литое, темный, как вишни,
бархат грузным шитьем окован. Идет не идет, – зыбится
океан народа
. Под
золотыми крестами святого леса знамен церковных – грозды цветов
осенних: георгины, астры, – заботливо собранное росистым утром
девичьими руками московки светлоглазой. <…> Святое идет в цветах.
Святое – в Песне» [3, c.201].
Здесь важна не только глубокая соотносимость красоты и
значимости для народа самого Крестного хода. Но – понимание его
важнейшей онтологической сущности: стремления приблизиться к Богу,
понять, почувствовать Его Господню волю, выразить свою надежду на
заступничество Богоматери, древних святых. «Сталкиваясь, цепляясь,
позванивая мягко, плывут и блещут тяжелые хоругви, святые <…>
Подняты над землей Великие Иконы – древность …
Шумит океан
народный, несметную силу чует: тысячелетие нес знамена!
» [3, c.201.
Здесь и далее в цитатах курсив мой. –
В.З
.].
И.С. Шмелев в образе
океана народного
дает понять не только его
огромность количественную в настоящем времени, но и первоосновную
связь
с тысячелетней духовной традицией
русского народа. Так
непостижимо связывается в сознании писателя сиюминутное (но – не
случайное, а Божественно-целесообразное): рокот океана и гул сосен – и
прошлое, которому надлежит быть вечным в духовной истории страны.
Эффект вневременного единства христианского бытия
, гениально