41 / 156
39
имитация имитирует пред-существующую реальную модель, а симуляция
порождает сходство несуществующей реальности – симулирует нечто, что
не существует»: «симуляция обратным ходом «денатурализует» саму
реальность, обнаруживая механизм, ответственный за ее порождение.
Иначе говоря, «онтологическая ставка» симуляции заключается в том, что
нет существенного различия между природой и ее искусственной
репродукцией – есть более первостепенный уровень Реального, по
отношению к которому и симулированная «экранная» реальность, и
«реальная» реальность являются порожденными следствиями, чисто
исчисленным Реальным»
1
. Это фундаментальное разграничение
реальности и Реального позволяет Жижеку мыслить виртуальное как
медиальность
, как ту самую, не эксплицированную С.С. Хоружим,
минимальную – и вместе с тем исходную и пронизывающую все уровни
человеческого опыта – событийность, позволяет мыслить более сложные
отношения между виртуальной реальностью и реальной реальностью –
вплоть до таких, в которых виртуальная реальность является более
реальной, чем сама реальность. Ключевая коллизия между реальностью и
Реальным заключена в том, что прямого доступа к Реальному не
существует, всякий возможный доступ к Реальному – виртуален. Учтем
здесь этимологию слова «виртуальность», оно восходит к латинскому
virtualis – возможный. Следует отметить, что никакого гармоничного
перехода от Реального к реальности через виртуальность, по Жижеку, не
существует: между ними пролегает радикальный разрыв, расщепление – и
Реальное не поддерживает реальность на надежном онтологическом
фундаменте, но, напротив, подрывает его, вносит сбой в работу «машины
виртуализации». Ввиду указанного можно, с целью уточнения первого
свойства виртуальной реальности – ее «порожденности», сказать, что
виртуальная реальность не порождается Реальным, она возникает в связи,
и как единственная доступная с Реальным связь. Как результат,
столкновение с (радикально инородным) Реальным всегда травматично,
искажено, фиктивно. Жижек ссылается на дефиницию Жака Лакана:
«
Истина имеет структуру фикции»,
чтобы продемонстрировать, как
виртуальное (вымышленное, игровое) может предъявить истину
: «Я могу
артикулировать скрытую истину о своих побуждениях ровно постольку,
1
Там же.