253 / 354
251
убрать как следует, а, во –вторых, логика говорит, что девчата злей. Уж если девочка скажет, то
она никому – ни другу, ни недругу не спустит. Я боролся против этого: «Как не стыдно, почему
вы лишаете мужчин такого права, что значит чистюлька она или не чистюлька». Все равно, со
мной согласны, но как выборы – выдвинешь кандидатуру комсомолки, – нет – все против, давай
пионерку. Пионерку выдвинут такую, что совсем ребенок, куда уж ей доверять такую работу.
«Нет, – говорят, – подходящая».
И эти самые ДЧСК были варварами, житья от них не было, от такой двенадцатилетней
девочки не было покоя в течение дня никому – и за обедом, и на работе, и в спальне, и везде. И
ругают ее: «Жить невозможно. Ищет–ищет она пыль в спальне, никакой пыли нет, – так она
перевернет стул и говорит:
– А что это?
– Волосок прицепился».
И она пишет в рапорте, что в 15–й спальне грязь. И нельзя ничего сказать, потому что это
правда. А эта Нина – ребенок, она говорит: «Ты вот причесывался, волосы у тебя летели, так что, я
должна тебя прикрывать?»
Отчитывается такой ребенок, взрослые парни смотрят на нее. Она говорит, что было
столько–то обходов квартир, столько –то сообщений и т. д. «Хорошая работа?» – «Хорошая». И
опять ее выбирают, забыв, что сами от нее страдали.
Это традиция. Коллектив чувствовал, что именно таким маленьким девочкам, наиболее
педантичным, наиболее чистым, честным, не склонным ни к каким увлечениям – ни сердечным,
ни иным, – именно им надо поручать такую работу. И эта традиция была такой глубокой, что и на
комсомольском бюро говорили: «Нет, этот не подойдет; вот такую Клаву давайте, она маленькая,
чистенькая, будет работать».
И дети – удивительные мастера создавать такие традиции.
Надо признать, что в создании традиций нужно использовать какой –то маленький
инстинктивный консерватизм, но консерватизм хорошего типа, т. е. доверие к вчерашнему дню, к
нашим товарищам, создавшим какую –то ценность и не желающим эту ценность разрушать сего-
дняшним моим капризом.
Среди таких традиций особенно я ценю традицию военизации – игры. Меня в свое время
за это часто поносили, называли жандармом, Аракчеевым и другими генеральскими фамилиями. И
я в последнее время, настаивая на этом, всегда краснел и чувствовал, что я совершаю
безнравственный поступок. Но в прошлом году здесь, в Москве, была получена 2 –я часть 16 –го
тома Маркса и Энгельса, и я с огромным наслаждением, после 16 лет мучений, прочитал, что и
Энгельс настаивал на такой военизации. У него есть прекрасная статья о необходимости
военизации в школе
13
. Это не должно быть повторением закона военной части. Ни в коем случае
не должно быть подражания, копировки.
Я являюсь противником того, чем увлекаются некоторые молодые педагоги, это
постоянным маршем: в столовую идут – маршируют, на работу идут – маршируют, всегда
маршируют. Это некрасиво и ненужно. Но в военном быту, особенно в быту Красной Армии, есть
много красивого, увлекающего людей, и в своей работе я все более и более убеждался в
полезности этой эстетики. Ребята умеют еще больше украсить эту «военизацию», сделать ее более
детской и более приятной. Мой коллектив был военизирован до некоторой степени. Во–первых,
терминология несколько военная, например «командир отряда». Терминология имеет важное
значение. Я, например, не совсем согласен, что можно школу называть неполной средней
школой
14
.
Мне кажется, что об этом нужно подумать. Что значит: ученик учится в школе, а его школа
называется неполная средняя школа? Такое усеченное название.
Само название должно быть для него привлекательным. Я обращал внимание на эту
терминологию. И когда я предлагал назвать – бригадир бригады, то ребята говорили, что это не то.
Что такое бригадир бригады – бригадир на производстве, а у нас в отряде должен быть командир.
Но ведь ты то же самое будешь делать. Нет, как