290 / 354
288
88888Во–вторых, ни один воспитатель не имеет права действовать в одиночку, на свой
собственный риск и на свою собственную ответственность. Должен быть коллектив воспитателей,
и там, где воспитатели не соединены в коллектив и коллектив не имеет единого плана работы,
единого тона, единого точного подхода к ребенку, там не может быть никакого воспитательного
процесса. Поэтому лучше иметь 5 слабых воспитателей, объединенных в коллектив,
воодушевленных одной мыслью, одним принципом, одним стилем и работающих едино, чем 10
хороших воспитателей, которые работают все в одиночку, как кто хочет.
Здесь может быть очень много всяких искривлений. Вы, наверно, знаете такое явление, как
явление любимого учителя. Я учитель в школе, и я воображаю, что я любимый учитель, а
все мои
коллеги – нелюбимые. Незаметно для самого себя я веду определенную линию. Меня любят, я
стараюсь заслужить любовь, я стараюсь понравиться воспитанникам. Вообще, я любимый, а те –
нелюбимые.
Какой это воспитательный процесс? Человек уже выбил себя из коллектива. Человек
вообразил, что его любят, и поэтому он может работать как ему нравится и как он хочет.
Я, уважая своих помощников, а у меня были просто гении в воспитательной работе, но я их
убеждал, что меньше всего нужно быть любимым воспитателем, Я лично никогда не добивался
детской любви и считаю, что эта любовь, организуемая педагогом для собственного удовольствия,
является преступлением. Может быть, некоторые коммунары меня и любят, но я полагал, что 500
человек, которых я воспитываю, должны выйти гражданами и настоящими людьми, зачем же к
этому еще прибавлять какую–то припадочную любовь ко мне дополнительно к моему плану.
Это кокетничанье, эта погоня за любовью, эта хвастливость любовью приносят большой
вред воспитателю и воспитанию, Я убедил себя и своих товарищей, что этого привеска... не
должно быть в нашей жизни…
Пусть любовь придет незаметно, без ваших усилий. Но если человек видит цель в любви, то
это только вред... Если он любви воспитанников не добивается, то он может быть требовательным
и справедливым и по отношению к воспитанникам, и по отношению к самому себе.
Такой
коллектив воспитателей, объединенный общим мнением, убеждением,
помощью
друг друга, свободный
от зависти
друг
другу, свободный от индивидуальной и личной погони за
любовью воспитанников, только такой коллектив и может воспитывать детей. Поэтому я горячо
приветствую напечатанное в газетах сообщение, что у вас в Наркомпросе сейчас серьезно
поставлен вопрос об увеличении влияния и власти директоров школ и заведующих учебной
частью. Это будет способствовать увеличению коллективности в работе педагогов.
Недавно мне прислали из редакции издательства «Советский
писатель» рукопись,
написанную одним московским педагогом.
В этой рукописи изображается учительница,
работающая в школе,
изображается учебный год, педагогический состав, ученики и она. Книга
написана от первого лица.
В «Советском писателе» мнения по поводу этой рукописи разделились. Одни сказали, что
это пошлость, а другие сказали, что это
замечательная книга; меня выбрали арбитром.
Если книгу и следовало бы издать, то только с одной цепью. Там выведена такая
отвратительная фигура учительницы, что, собственно говоря, очень полезно, чтобы люди читали и
видели, какой не должна быть учительница. Но автор в восторге от этой учительницы.
Это педагогическая бестия, которая только и занимается тем, что гоняется за «любовью»
воспитанников. И родители там все ужасные, она их не называет иначе, как «папаши» и
«мамаши», с глубоким презрением, – «родители – это серая семья», а она, видите ли, педагог. Все
учителя также отрицательные: один задавлен своей гордостью, другой ничем не интересуется,
третий интриган, четвертый ленив; директор бездеятелен и туп. Одна она гениальна.