311 / 354
309
есть организация уполномоченных лиц, доверенных коллектива, и вопрос отношения товарища к
товарищу – это не вопрос дружбы, не вопрос любви, не вопрос соседства, а это вопрос
ответственной зависимости. Даже если товарищи находятся в равных условиях, идут рядом в
одной шеренге, исполняя приблизительно одинаковые функции, связываются не просто дружбой,
а связываются общей ответственностью в работе, общим участием в работе коллектива.
А в особенности интересными являются отношения таких товарищей, которые идут не
рядом в одной шеренге, а в разных шеренгах, и особенно интересны отношения тех товарищей,
где зависимость не равная, где один товарищ подчиняется другому товарищу. В этом наибольшая
хитрость в детском коллективе, наибольшая трудность – создать отношения подчинения, а не
равностояния. Это то, чего больше всего боятся наши педагоги. Товарищ должен уметь
подчиняться товарищу, не просто подчиняться, а уметь подчиняться.
И товарищ должен уметь приказать товарищу, т. е. поручить ему и потребовать от него
определенных функций и ответственности.
Такое умение подчиняться товарищу, причем это не подчинение богатству, и не
подчинение силе, и не подчинение в порядке милостыни или подачки, а подчинение равноправных
членов коллектива, это чрезвычайно трудная задача не только для детского общества, но и для
взрослых. Если еще остались пережитки старого, то все они умещаются в этом самом месте. И в
особенности трудно приказать равному себе только потому, что меня уполномочил коллектив.
Здесь чрезвычайно сложный комплекс. Я только тогда сумею приказать товарищу, поручить ему,
пробудить его к действию, отвечать за него, когда я чувствую ответственность перед коллективом
и когда я знаю, что, приказывая, я выполняю волю коллектива.
Если я этого не чувствую, то у меня остается только простор для личного преобладания,
для властолюбия, для честолюбия, для всех иных чувств и тенденций не нашего порядка.
Я в особенности много обращал внимания на эту сторону дела. Я поэтому шел на очень
сложный принцип зависимостей и подчинений в коллективе. К примеру, вот этот самый мальчик
дежурный командир, который сегодня руководит коллективом, а завтра уже подчиняется новому
руководителю, он как раз является прекрасным примером такого воспитания.
Я уходил еще дальше в этом отношении, я старался как можно больше переплести
зависимости отдельных уполномоченных коллектива друг с другом, так чтобы подчинения и
приказания как можно чаще встречались...
Вот почему я так настаивал на некоторой «военизации» и... строил систему первичных
коллективов, причем на правах единоначалия, которые я давал своему командиру. Я старался
дробить коллектив на отряды по 10 человек, чтобы число уполномоченных было как можно
больше, я старался создавать как можно больше разных комиссий, а в последнее время пришел к
такой форме – поручения отдельному лицу.
Я не пропускал ни одного случая, чтобы не использовать этой формы. Беру первое, что я
вспоминаю. Вот нужно перевести ребят из одной спальни в другую, перегруппировка по спальням
в зависимости от прибытия новых ребят и т. д. А новенькие всегда вкраплялись в старые отряды.
Совет командиров постановляет переселиться из спальни в таком–то часу, разрешается брать с
собой только постели, не разрешается брать с собой ни кроватей, ни столов, ни портретов, ни
шкафов; ответственным за правильность переселения назначается, скажем, Козырь. И вот первое
время это было не так легко. Этому Козырю не подчинялись, махали руками, он сам не знал, как
ему 400 человек подчинить.
В последнее время я добился не только того, что это удавалось, но и того, что Козырь и
остальные были на своих местах и Козырь стоял в коридоре, одним движением пальца, бровей,
глаз делал то, что было нужно, и все прекрасно понимали; Козырь отвечает за успех; если такой–
то унес лучший портрет в свою