315 / 354
313
командиру, обязан на всякое приказание ответить: «Есть», и пока он этого не сказал, считается,
что он не понял приказания.
Все это имеет
очень большое значение. Так у нас было принято. Сегодня Землянский
назначен командиром домашних
работ. И он говорит:
– Николай, пойди принеси мне бумагу и карандаш.
И если тот побежал, он скажет:
– Ты как идешь?
– Есть, принести бумагу!
Эта внешняя подтянутость, чувство формы, оно определяет и внутреннее содержание
поведения. Тот же Землянский и Николай могли потом целый день играть в лапту, в футбол, но
здесь он командир над своим товарищем.
И должна быть определенная внешняя форма их отношений.
И если я накладываю взыскание, я не считаю, что его приняли, если мне не скажут:
– Есть!
Эта установленная форма вежливости в деловых отношениях чрезвычайно полезна, она
мобилизует волю, она заставляет человека себя чувствовать собранным, она подчеркивает тип
деловых отношений, она учит человека различать: это дружба, это соседство, это любовь, это
приятельство, а вот это – дела. И это вызывает особое уважение к делу.
Я считаю, что, может быть, без этого можно обойтись, конечно, но это наиболее экономная
форма делового воспитания, внешняя форма деловых отношений. А внешняя форма часто
определяет и самую сущность.
Потом в коммуне это сделалось настолько повседневным, естественным совершенно
явлением, что иначе и быть не могло. У самых маленьких пацанов рефлекс салюта так точно
выработался, что никто никогда в конце концов не сказал бы: это вы шутите, играете, – а как
только он становится в деловые отношения, у него это естественно вытекает, этот рефлекс делово-
го отношения.
Мальчик играет на площадке, увлечен, разгорячен. И случайно, проскальзывая мимо своего
дежурного командира, слышит какое–то небольшое распоряжение. Он обязательно сразу
вытянется. И я считаю, что это очень важно и полезно.
Вот эти нормы внешнего поведения не имеют смысла, если нет и не воспитывается общий
определенный стиль. И там, где захотели бы ввести такую внешность, не воспитывая ни
способности ориентироваться, ни способности торможения, ни ответственности, ни четкости в
работе, ни единоначальной ответственности, ни идеи защищенности, – там, конечно, такой
внешней формы не будет, иначе говоря, она будет впустую. И только там, где есть общий стиль,
стиль, построенный на постоянном коллективном движении и содержании, там, конечно,
форма
внешней вежливости, может быть, несколько напоминающая военизацию, но в общем, не
выходящая даже за принцип пионерского движения, там она необходима, полезна и чрезвычайно
украшает коллектив. А украшая коллектив, она уже производит повторное, обратное действие, она
уже делает коллектив притягательным и с эстетической стороны.
Я не представляю себе коллектива, в котором ребенку хотелось бы жить, которым он
гордился бы, не представляю себе такого коллектива некрасивым с внешней стороны. Нельзя
пренебрегать эстетическими сторонами жизни. А как раз мы, педагоги, очень часто страдаем
некоторым нигилизмом по отношению к эстетике.
Эстетика костюма, комнаты, лестницы, станка имеет несколько не меньшее значение, чем
эстетика поведения. А что такое эстетика поведения? Это именно поведение оформленное,
подучившее какую–то форму. Форма сама является признаком более высокой культуры.
Поэтому здесь еще один отдел забот: приходя к эстетике как к результату стиля, как
показателю стиля, мы эту эстетику потом начинаем рассматривать и как