39 / 370
37
на работу в Киев, помощником начальника отдела трудовых колоний для
несовершеннолетних НКВД УССР.
В 1925 г. А.С. Макаренко говорил: «Колония [им. М. Горького] организована как
открытое учреждение. Кому в ней не нравится – может свободно уходить» [3, Часть 1, с.142].
Позднее он утверждал: «Наша колония представляла собой свободное объединение людей –
здесь никого не заставляли жить насильно…. Одним из моих основных педагогическим
принципов было уничтожение всяких стен и заборов» [4, т.7, с.96].
Таким образом у него начинал действовать главнейший принцип: «Как можно больше
требовательности к человеку, как можно больше уважения к нему». Это было морально-
этическое требование, возбуждающее у несовершеннолетнего личную ответственность за
свою судьбу. Вместе с тем это и проявление высокого уважения, доверия к молодому
человеку. Формирование жизненной самостоятельности – высшая цель воспитания.
В педагогике А.С. Макаренко отношение человека к себе «на фоне требований
коллектива»,
уважения к себе, чувство личного достоинства
– это «ядро» личности нового
типа. Система коллективных и личных перспективных линий завершается у него «самой
радостной перспективой – ощущением ценности человеческой личности» [4, т.3, с.398],
собственной личности, ее свободы и веры в себя.
Добровольное пребывание детей, подростков в макаренковской колонии, коммуне
сочеталось с полным согласием соблюдать порядок и основные правила ее
жизнедеятельности. Новички до принятия решения остаться в колонии или уйти имели
возможность детально ознакомиться с ней в течении 1-2 дней. Одновременно действовал
принцип добровольного принятия их коллективом учреждения.
Применялись также морально-психологические средства «удержания личности в
коллективе», но главным фактором являлись, конечно, благоприятные условия,
привлекательность жизни этого педагогического учреждения. Те, кто не убегал в первые дни
пребывания, обычно оставались. В первоначальный период деятельности убегали из колонии
12-15 человек в год (в других таких учреждениях убегало 15-40 % детей). Убежавшие имели
право вернуться; при этом в колонии им. М. Горького необходимо было снова обратиться к
общему собранию с заявлением о приеме. В коммуне им. Ф.Э. Дзержинского уходов
практически не было. Коллектив, добровольно принявший молодого человека, имел полное
право на исключение его из своего состава (с определением какой-то другой формы его
жизнеустройства).
Общие, свойственные и «нормальному» детству педагогические цели и принципы в
макаренковской практике работы с несовершеннолетними правонарушителями и
беспризорными сочетались с применением
элементов перевоспитания
на начальном этапе
их пребывания в коллективе. Тогда первостепенной была индивидуальная работа с наиболее
«трудными». Общим для новичков был принцип
доведения их до «нормы»
в течение 2-4-х
месяцев. Это совпадало с их готовностью перейти из «воспитанников» в ранг «колонистов»,
«коммунаров», т.е. полноправных членов коллектива («воспитанники» имели ряд морально-
правовых ограничений). Звание «старший колонист» означало готовность к выпуску из
колонии и равенство с педагогом-воспитателем.
Практика «доведения до нормы» и прогрессирующего стимулирования личности в ее
социально-нравственном развитии вела к тому, что, как говорит А.С. Макаренко, в 1924-1926
гг. в его колонии и далее в коммуне был уже не «правонарушительский коллектив», а
обыкновенный, «нормальный коллектив», начался период «нормальной работы» [3, Часть 6,
с.259].
Этому в огромной мере способствовала также система комплектования
детского состава. Целеустремленно и последовательно А.С. Макаренко проводил
принцип
смешанного состава
, то есть совместной жизнедеятельности детей