200 / 366
198
Тем не менее, доклад товарища В.М. Молотова замечательно своевременно предупреждает:
«Нельзя, однако, преуменьшать трудностей решения этой гигантской задачи».
Эти слова каждый партийный и каждый непартийный большевик должны запомнить не для
того, конечно, чтобы панически удариться в противоположную сторону, преувеличивать трудности,
но исключительно для того, чтобы наше участие в строительстве коммунизма совершалось с полной
мобилизацией духовных и физических сил, без расчета на самотек и удачу, с великой нравственной
ответственностью, не допускающей ни трусости, ни безрассудного удальства.
Преуменьшать трудности перехода к коммунизму нельзя еще и потому, что дело коммуни-
стического воспитания трудящихся, преодоление пережитков капитализма в сознании людей приоб-
ретает сейчас решающее значение.
В этом указании товарища В.М. Молотова заключается программа совершенствования чело-
века на много лет вперед. Но и сейчас, когда сказаны только эти слова, мы уже способны бороться за
коммунизм и, прежде всего, способны постигнуть трудности этой борьбы.
Первая трудность, которую нам предстоит преодолеть, это раскрыть содержание понятия
«коммунистическое воспитание», открывающее пути к действию и к опытному контролю.
«Социализм есть учет». И вот в этой области, в области человеческого поведения, наш учет
налажен несовершенно. У нас нет еще необходимой точности в определении двух важных вещей:
какие признаки нужно считать признаками коммунистического поведения и как распознавать эти
признаки в общей картине поведения человека.
Поэтому иногда мы принимаем за коммунистическое поведение такое, которое подкупает нас
некоторыми особенностями, условно принимаемыми как особенности «коммунистические».
Наиболее частый случай такой условной «коммунистичности» - это поведение в слове, в речи,
в высказывании. Давно известно изречение буржуазной дипломатии, что слова даны человеку для
того, чтобы скрывать истину. В последние годы мы имели случай убедиться в том, что некоторые
люди, которые особенно многословно декларировали свою революционность, оказывались тайными
врагами революции. Словесное прикрытие, казалось бы, есть настолько общеизвестная и старомод-
ная манера маскировки, что мы должны были бы особенно подозрительно относиться к таким речи-
стым субъектам.
Однако известно и другое: словесная маскировка всегда, во все времена была чрезвычайно
коварным и верным средством обмана, всегда позволяла всяким подлецам прикидываться с наиболь-
шей для себя выгодой.
Что же делать? Если само распознавание поведения представляет такую трудную задачу, то
как мы можем браться за организацию коммунистического поведения, за коммунистическое воспита-
ние? Позволяя себе употребить сравнение, спросим самих себя: как мы можем браться за производ-
ство стаканов, если мы не умеем отличить стакан от рюмки, бутылки, графина, колбы?
Вопрос этот имеет значение, которое трудно переоценить. И если он так тревожно звучит в
своем простейшем оформлении, то он становится еще тревожнее, если мы пересмотрим всю массу
окружающих его более детальных вопросов.
Например, если слово является таким могучим средством не только для выражения
истины, но и для прикрытия лжи, не подстерегает ли нас в таком случае опасность
противоположная – излишняя боязнь слова, недоверчивость к словесному выражению,
уклон в сторону предпочтения бессловесности по пословице: «слово – серебро, а молчание – золо-
то»? Это была бы очень большая опасность, ибо в слове выражается человеческая мысль.