8_Makarenko

202

мов

. Они образуют систему, в общей своей сложности представляют остаток доживающей, но жи-

вучей старой этики. Отдельные детали этой системы не просто соседят, они логически связаны, они

поддерживают друг друга, и вредное значение всей системы гораздо больше, чем простой математи-

ческой суммы отдельных пережитков.

Эта старая этическая система, еще до сих пор направляющая довольно широкие потоки по-

ступков, выросла на религиозном почве. Сюда я отношу не только этику православного или католика,

а и еврея и магометанина, – всю накопленную историей этическую жизнь классового общества. Это

самая страшная груда пережитков, потому что это и есть мораль классового общества.

Может казаться, что от этой старой нормы у нас ничего не осталось. На самом же деле остал-

ся моральный опыт, вековая традиция поведения. Все это продолжает жить в нашем обществе в каче-

стве сложного и скрытого пережитка, истинная сущность которого не всегда очевидна и иногда ка-

жется даже революционной.

Говоря о системе религиозной морали, нужно разуметь не только официально высказанные

ею положения, но и все те исторические формы, которые естественно из этих положений выросли.

Поэтому нас совершенно не интересует какая-нибудь ортодоксальная догматика. Для нас одинаково

важно и то, что религии формально считают положительным, и то, что относится, так сказать, к ис-

кривлениям – к сектантству. Искривления эти есть плоть от плоти всей этической системы, они зало-

жены в самой ее сущности. Для нас важен весь мир этого морального опыта, вся его фактическая ин-

струментовка.

Если обратиться к христианству, то и здесь правила поведения выросли в развитии общества,

основанного на эксплуатации, и были, прежде всего, необходимы для более успешного процесса экс-

плуатации. Именно поэтому христианская мораль внедрялась в сознание трудящихся, в этом созна-

нии она создавала нормы поведения, а самое главное, – в историческом опыте она создавала тради-

ции поведения. Нужно при этом отметить, что эта система этики сделана искусно. Если бы она была

построена так же грубо, как мифология или догматика, нам сейчас пришлось бы наблюдать гораздо

меньше пережитков.

Христианская религия существует около двух тысяч лат, и за это время не так уж много было

людей, которые серьезно могли верить в троичность божества или в непорочное зачатие или в грехо-

падение прародителей. А если даже и пытались верить, то едва ли сомневались в настоящей сущно-

сти служителей культа в условиях эксплуататорского строя. И в литературе и в народном творчестве

нет, кажется, ни одного образа, изображающего церковников в виде, вполне адекватном их офици-

альной святости.

В историческом развитии эксплуататорского общества церковная иерархия складывалась как

аппарат принуждения и классового порабощения. Недаром в эпоху пугачевского восстания, происхо-

дившего как будто в довольно религиозное время, народ расправлялся с попами так же, как с поме-

щиками. В этой своей части все религиозные культы сделаны грубо.

Совсем иную историю переживают этические религиозные системы, в частности, христиан-

ская. Нет никакого сомнения в том, что эта система родилась гораздо раньше официальной церкви,

родилась при этом безусловно в среде подавленных и порабощенных классов, в эпоху плачевного

отчаяния. Это была попытка утвердить хотя бы самые малые признаки своего человеческого досто-

инства.

Потеряв всякие надежды на какой бы то ни было суррогат свободной жизни,

люди решились на самоубийственную попытку найти эту свободу в пессимистическом

индивидуализме,

полном

отказе

от

борьбы,

от

сопротивления.

Нравственное

«совершенство», заключающееся в отказе от счастья, в беспредельной, противоестественной уступ-

чивости,

добровольной

отдаче

себя

распоряжение

первого

попав-