147
опосредованных
семейными рамками отношений скорби и меланхолии,
проработки и отыгрывания, эмпатии и аффективного повторения. «Если
наши родители, возвращаясь в Черновцы, надеялись найти хоть какие-то
следы своего прошлого, для нас – поколения постпамяти – возвращение не
могло стать средством восстановления [примирения с прошлым] и
обретения покоя. Унаследовав осколки памяти (как позитивной, так и
негативной), мы не могли надеяться на воссоединение этих фрагментов.
Для нас это путешествие стало процессом поиска – творческим
проводником контакта, способствующим встрече ностальгической и
негативной памяти»
458
.
В этом контексте становится понятен и смысл подзаголовка
последней работы Хёрш – «Письмо и визуальная культура после
Холокоста». Известные слова Т. Адорно о невозможности поэзии после
Аушвица иллюстрируют сбой линейного нарратива и кризис исторической
памяти для «поколения выживших». Но для «родившихся позже»
отдельные образы и воспоминания детства все-таки можно косвенно
заключить в некие социальные и когнитивные рамки, пусть ограниченные
и неполные. С этой точки зрения, сам рост memory studies в 1980-1990-е гг.
представляется именно саморефлексией поколения «родившихся
позже»
459
. Поэтому, кстати, и для тех, и для других необычайно важны
визуальные источники. Но если для поколения выживших они
представляют собой разрозненные материализованные образы, то для их
детей они представляют скорее пример косвенной референции и
парадоксального перевода – выстраивания сообщества смыслов, не
сводимого к линейному нарративу.
Впрочем, Хёрш утверждает, что жизнь ее родителей также оказалась
сформирована как отношения постпамяти с миром своих предков в
империи Габсбургов: «Мир, в котором выросли Лотта и Карл Хёрш, а
также их современники был уже сформирован ‘постпамятью’ –
опосредованным отношением к потерянному, по выражению С. Цвейга,
‘вчерашнему миру’. Миру, который они сами унаследовали от родителей и
дедов, пользовавшихся всеми преимуществами жизни еврейской диаспоры
при Габсбургах»
460
.
Возвращаясь к вопросу о взаимосвязи memory и trauma studies,
подчеркнем, что М. Хёрш демонстрирует существенный зазор или цезуру
458
Ibid
. P. 263.
459
Hirsch M
. The Generation of Postmemory. Р. 2.
460
Hirsch M., Spitzer L
. Ghosts of Home. P. 256.