145 / 186
143
неразрывной взаимосвязи ребенка и матери на до-эдипальной фазе
развития психики, замещая ее моделью господства в социальных и
гендерных отношениях. И основным транслятором этой идеологии
господства оказывается классическая литература с ее акцентом на
линейный нарратив и мимесис
445
. Даже «сюжет» взаимоотношений матери
и дочери (начиная с Иокасты и Антигоны, Клитемнестры и Электры)
определяется через фигуры мужа или отца. Ключевую роль в этом
замещении играют «семейные рамки памяти» — активные и вариабельные
механизмы посредничества между индивидом и социальными
макроструктурами, отвечающие за включение человека в разного рода
коллективные идентичности, ключевым образцом для которых выступает
семья. Осмысляя свои собственные «семейные рамки», Хёрш пытается
найти альтернативные культурные практики, не ориентированные на
господство и «неклассические» сюжеты (например, миф о Деметре и
Персефоне с его циклическим временем, порывающим с линейностью
классического нарратива). Именно в этом контексте ее начинают в
большей степени интересовать травмированная память, траур и молчание.
Ее следующая книга – «Семейные рамки: фотография, нарратив и
постпамять»
446
(1997) – прямо продолжает эту линию. Однако
подзаголовок в названии показывает, что теоретический уровень
(психоанализ и феминизм) становится для автора менее важен, чем
уровень посредников — семейной фотографии и (пост)памяти, говоря о
которых исследователь не может занять отстраненной позиции, но
оказывается неизбежно пристрастен и вовлечен в актуальные отношения.
Отправной точкой Хёрш становится саморефлексия о роли образов своих
близких в конструировании семейной памяти. Отталкиваясь от знаменитой
работы Р. Барта «Camera lucida», она отмечает, что важные для нас
семейные фотографии продолжают «ранить» – создавать некий
трудноуловимый
укол
или
punctum
. Символический (семиотический)
уровень явно недостаточен для понимания воздействия этих образов.
445
Ibid. P. 53.
446
Хёрш сознательно играет на многозначности английского слова frame, означающего
не только рамку или каркас, но и остов, скелет, остаток, реликт, а также кадр,
структурную единицу, систему и т.д. Выражение «family frame» – «семейные рамки» –
лишь отчасти отсылает к предельно влиятельной сегодня социологической традиции
М. Хальбвакса или фрейм-анализу Г. Бейтсона и Э. Гоффмана. Отсутствие прямых
ссылок на их тексты у Хёрш можно считать показателем специфики ее взглядов,
которая требует отдельного и обстоятельного анализа в контексте полемики внутри
фрейм-анализа.