103 / 166
101
Постоянные звуковые и смысловые переклички слов и словосочета-
ний также значительно расширяют семантическое пространство стихотво-
рения. Интересно и то, что Цветаева как бы сливает в одно две синтаксиче-
ские позиции, умудряясь вложить в одно высказывание несколько смыс-
лов:
Так будь же благословен –
Лбом, локтем, узлом колен
Испытанный, – как пила
В грудь въевшийся – край стола!
Ритм позволяет «прочитать» в этой строфе и тот смысл, что поэт
благословляет свой стол «лбом, локтем, узлом колен», а также и то, что
стол «испытан», как рабочий инструмент – пила. Хотя если всмотреться в
знаки препинания, то структура высказывания следующая: испытанный –
чем? – лбом, локтем, узлом колен; в грудь въевшийся – как? – как пила.
Эта последняя строфа-благословение удивительна ещё и тем, что
здесь так мужественно, «затруднённо» и победно звучит согласная Л – а
ведь, казалось бы, с помощью этого звука передаётся только шелест волн и
ласковое лепетанье женщины. Цветаева даже в этой мелочи ведёт себя как
гениальный мастер и опрокидывает наши сложившиеся представления о
русском стихе.
Страстная и суровая напряженность творческого поиска, которую
так умела живописать Цветаева, отпечаталась и во вздыбленных перепле-
тах Фалька (илл. 142). Вот-вот готовая рухнуть стопка томов, трагический
черно-красно-коричневый колорит, кубистическая обобщенность рисунка
– перед нами схожий лирический концепт, выраженный живописными
средствами (
стол + книги + творчество + противостояние
).
в) В.С.Высоцкий. «Я никогда не верил в миражи…» (Конец 1970-
х) – О.Я.Рабин. Бутылка и лампа (1964), Натюрморт с рыбой и газетой
«Правда» (1968).
* * *
Я никогда не верил в миражи,
В грядущий рай не ладил чемодана.
Учителей сожрало море лжи
И выплюнуло возле Магадана.
Но, свысока глазея на невежд,
От них я отличался очень мало:
Занозы не оставил Будапешт,
А Прага сердце мне не разорвала.