65 / 110
63
Стоит заметить, что Шмелев и Дурылин в молодости прошли
сходный путь духовных исканий: через интеллигентское маловерие и
заблуждения к постижению Православия. Почти одновременно, в 1916 г.
написаны сборник рассказов Шмелева под таким названием и статья
Дурылина «Лик России. Великая война и русское призвание» [3]. По сути
дела, и писатель, и философ здесь ищут разгадку народного характера,
национального призвания, роли России, которая скрыта от равнодушного
взгляда, и только вдумчивое постижение ее сквозь призму Божественной
Правды может помочь ее найти.
«Лик народный, – писал Дурылин, – самое тайное и прекрасное, что
составляет само существо народа – раскрывается лишь религиозно, и
никогда он не бывает видим с такою ясностью и яркостью, как в дни
народных испытаний, “во дни торжеств и бед народных”» [3, c.259]. И
чуть далее: «Знали ли мы все, как надо, Россию? … Мы думали, что наша
простая, бедная, грязная, нищая, пьяная Россия и есть действительная
Россия,
вся
Россия, – и это лицо – некрасивое, худое, грязное лицо,
омраченное безысходным горем или искривленное глупой пьяной улыбкой
или злой судорогой отчаяния – и есть подлинное, единственное лицо
России. Мы привыкли к этому лицу, любили его, и, жалея, не верили, что
оно изменится… И вдруг в дни войны и страшного испытания это лицо
обратилось к нам с новой стороны, оно засияло, как новый светлый Лик,
мудрый и прекрасный; поистине, мы увидели
Лик России
в то время, как
прежде большинство из нас знало даже не лицо ее, а личину. Мы увидели
Россию, которая в сущности является все той же старой Русью, вся
история которой заключена, по слову ее величайшего историка
В.О. Ключевского, в четырех словах молитвы Господней:
“Да будет воля
Твоя!”
» [3, c.260].
Осознавая величие такого Лика России, Дурылин выстраивает
убедительную
парадигму
сравнительно-исторического
анализа
европейской ментальности, собственно немецкого народа, явившего
«страшную личину зверя», и в этой связи верно усматривает цель России,
используя для ее выражения слова А.Хомякова:
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей.
У Шмелева – иные коннотации смысла в понимании скрытого Лика,
– но не противоречащие представлениями Дурылина. Для него в годину