69 / 110
67
ссыльных даже? А т е п е р ь – где дети от расстрелянных, где миллионы
детей, – при «металлическом» режиме?! <…>
Сколько революционеров вышло из даровых жилищ, вскормилось
на стипендии «дающих»?!.. А верстовые корпуса «домов» – вдовьих,
воспитательных? Целые улицы тянулись… А храмы по России?.. Все шло
неслышно, величаво, как русская великая река. Без перебоев, мерно. Куда
спешить? Долго жить России, еще увидят. Зачем шуметь? О Божьем деле
не кричат» [7,с.474] [Разрядка автора].
Завершая свой страстный монолог, И.С. Шмелев убеждал читателя:
«Подлинная драгоценность есть – Россия, в недрах… В нее мы верим, ею
грезим» [7, c.475].
О специфике образования в России Лосский пишет тоже, но – в
другой главе – «Свободолюбие», – где он замечает: «Получение высшего
образования в университетах и технологических институтах не было в
России привилегией богатых людей. Русский бытовой демократизм
содействовал обилию стипендий и помощи студентам со стороны обществ
при университетах. Не будь войны 1914 г. и большевистской революции,
Россия, благодаря сочетанию бытовой демократии с политической
выработала бы режим правового государства с большей свободой, чем в
Западной Европе» [6, c.280].
Стоит актуализировать и такую родственно воспринимаемую
позицию во взглядах философа и писателя. «К числу особенно ценных
свойств русского народа принадлежит
чуткое восприятие чужих
душевных состояний
, – писал Лосский. – Шубарт говорит: «Русский
переживает мир, исходя не из “я” и не из “ты”, а из “мы”». Он приводит из
книги графа Кейзерлинга «Дневник путешественника» его замечание о
русском народе: «Он один из всех европейцев обладает непосредственным
отношением к душе своего ближнего» [6, c.258. Курсив мой. –
В.З
.].
Вообще достоинством книги Н. Лосского является ее насыщенность
отсылками к мнениям иностранцев, изучавших Россию (Шубарт, Бэринг,
Грахам).
Творения И. Шмелева, безусловно, необычайно глубоко и
проникновенно раскрывают эту черту национального характера: от его
ранних рассказов (к примеру, «Распад», «Гражданин Уклейкин»,
«Пугливая тишина», «Волчий перекат» и мн. др. – до известных
масштабных художественных полотен эмигрантской поры….» Примеров
можно привести множество. Ограничимся одним. Это эпизод из «Лета