3_Makarenko

191

ко эволюцию отношения. Но если отношение в самом начале уже дефективно, если оно в от-

правной точке уже испорчено, то всегда есть страшная опасность, что эволюционировать и

развиваться будет именно эта ненормальность, и это будет тем скорее, чем личность сильнее,

то есть чем более активной стороной она является в общей картине конфликта. Единствен-

ным методом является в таком случае не оберегать это дефективное отношение, не позволять

ему расти, а уничтожить его, взорвать.

Взрывом я называю доведение конфликта до последнего предела, до такого состоя-

ния, когда уже нет возможности ни для какой эволюции, ни для какой тяжбы между лично-

стью и обществом, когда ребром поставлен вопрос – или быть членом общества, или уйти из

него. Последний предел, крайний конфликт, может выражаться в самых разнообразных фор-

мах: в формах решения коллектива, в формах коллективного гнева, осуждения, бойкота, от-

вращения, важно, чтобы все эти формы были выразительны, чтобы они создавали впечатле-

ние крайнего сопротивления общества

. Вовсе не обязательно при этом, чтобы это были вы-

ражения всего коллектива или общих собраний. Вполне даже допустимо, чтобы это были

выражения отдельных органов коллектива или даже уполномоченных лиц, если заранее из-

вестно, что они безоговорочно поддерживаются общественным мнением. Но чрезвычайно

важно, чтобы эти выражения сопровождались проявлениями общественных или личных

эмоций, чтобы они не были просто бумажными формулами. Выраженный в ярких, эмоцио-

нально насыщенных высказываниях решительный протест коллектива, неотступное его тре-

бование является тем самым «категорическим императивом», который так давно разыскива-

ла идеалистическая философия.

Для меня в этой операции очень важным моментом является следующий: в составе

коллектива никогда не бывает только одно дефективное отношение, их всегда бывает очень

много, разных степеней конфликтности, от близких к пределу противоречий до мелких тре-

ний и будничных отрыжек (далее слово написано неразборчиво.–

Сост

.). Было бы физиче-

ски невозможно разрешить все эти конфликты, возиться с ними, изучать и доводить до взры-

вов. Конечно, в таком случае вся жизнь коллектива превратилась бы в сплошную трескотню,

нервную горячку, и толку от этого было бы очень мало. Меньше всего коллектив нужно

нервировать, колебать и утомлять. Но этого и не требуется.

Я всегда выбирал из общей цепи конфликтных отношений самое яркое, выпирающее

и убедительное, для всех понятное. Разваливая его вдребезги, разрушая самое его основание,

коллективный протест делается такой мощной, такой все сметающей лавиной, что остаться в

стороне от нее не может ни один человек. Обрушиваясь на голову одного лица, эта лавина

захватывает очень многие компоненты других дефективных отношений. Эти компоненты в

порядке детонации переживают одновременно собственные местные взрывы, гнев

коллектива бьет и по ним, представляя их взору тот же образ полного разрыва с обществом,

угрозу обособления, и перед ними ставит тот же «категорический императив».

Уже потрясенные в самой сущности своих отношений к обществу, уже поставленные вплот-

ную перед его силой, они не имеют, собственно говоря, никакого времени выбирать и ре-

шать, ибо они несутся в лавине, и лавина их несет без спроса о том, чего они хотят, или чего

не хотят.

Поставленные перед необходимостью немедленно что-то решить, они не в состоянии

заняться анализом и в сотый, может быть, раз копаться в скрупулезных соображениях о сво-

их интересах, капризах, аппетитах, о «несправедливостях» других. Подчиняясь в то же время

эмоциональному внушению коллективного движения, они, наконец, действительно взрыва-

ют в себе очень многие представления, и не успеют обломки их взлететь на воздух, как на их

место уже становятся новые образы, представления о могучей правоте и силе коллектива,

ярко ощутимые факты собственного участия в коллективе, в его движении, первые элементы

гордости и первые сладкие ощущения собственной победы.

Тот же, кого в особенности имеет в виду весь взрывной момент, находит-