4_Makarenko

– Вот дурачье,– спокойно произнес Витька.

– Вот я ему двину в морду!.. Горьковцы!.. Приехали сюда чужими руками жар загребать?

Я поднялся с кровати. Агрономы направили на нас сердитые тупые лица. Я постарался

как можно спокойнее попрощаться с ними:

– Дело ваше, ребята. Хотите быть агрономами – пожалуйста. Ваша работа нам сейчас не

нужна, обойдемся без вас.

Мы направились к выходу. Витька все-таки не утерпел и уже на пороге настойчиво за-

явил:

– А все-таки вы идиоты.

Заявление это вызвало такое недовольство у агрономов, что Витьке пришлось с крыльца

взять третью скорость.

В пионерской комнате Жорка Волков

производил смотр куряжан, выделенных разными

правдами и неправдам и в командиры. Я и раньше говорил Жорке, что из этого ничего не

выйдет, что такие командиры нам не нужны. Но Жорка захотел увериться в этом на опыте.

Выделенные кандидаты сидели на лавках, и их босые ноги, как у мух, то и дело прочесы-

вали одна другую. Жорка сейчас похож на тигра: глаза у него острые и искрящиеся. Канди-

даты держат себя так, как будто их притащили сюда играть в новую игру, но правила игры

запутаны, старые игры вообще лучше. Они стараются деликатно улыбаться в ответ на

страстные объяснения Жорки, но эффект этот Жорку мало радует:

– Ну, чего ты смеешься? Чего ты смеешься? Ты понимаешь? Довольно жить паразитом!

Ты знаешь, что такое советская власть?

Лица кандидатов суровеют, и стыдливо жеманятся разыгравшиеся в улыбке щеки.

– Я же вам объясняю: раз ты командир, твой приказ должен быть выполнен.

– А если он не захочет? – снова прорывается улыбкой лобастый блондин, видимо лодырь

и губошлеп, – фамилия его Петрушко.

Среди приглашенных сидит и Спиридон Ховрах. Недавняя беседа его с Белухиным

Карабановым

кажется, привела его в умиление, но сейчас он разочарован: от него требуют

невыгодных и неприятных осложнений с товарищами.

В этот вечер, после страстных речей Жорки и улыбчивого равнодушия куряжан, мы все

же составили совет командиров, переписали всех обитателей колонии и даже сделали наряд

на работы завтрашнего дня. В это время Волохов

и Кудлатый

налаживали инвентарь к

завтрашнему выезду в поле. И совет командиров, и инвентарь имели очень дрянной вид, и

мы улеглись спать в настроении усталости и неудачи. Хотя Боровой с помощником присту-

пили к работе и вокруг ярко-черных навалов земли уже блестели свежие щепки, общая зада-

ча в Куряже все равно представлялась неразборчивой и лишенной того спасительного хво-

стика, за который необходимо дернуть для начала.

На другой день рано утром рабфаковцы

уехали в Харьков. Как было условлено в совете

командиров

, в шесть часов позвонили побудку. Несмотря на то, что у соборной стены

ви-

сел уже новый колокол с хорошим голосом, побудка не произвела на куряжан никакого впе-

чатления. Дежурный по колонии Иван Денисович Киргизов

в свеженькой красной повязке

заглянул в некоторые спальни, но вынес оттуда только испорченное настроение. Колония

спала; лишь у конюшни возился наш передовой сводный, собираясь в поле. Через двадцать

минут он выступил в составе трех парных запряжек плугов и борон. Кудлатый уселся на ли-

нейку и поехал в город доставать семенную картошку. Ему навстречу тащились из города

отсыревшие бледные фигуры. В моем распоряжении не осталось сил, чтобы остановить их и

обыскать, поговорить об обстоятельствах минувшей ночи. Они беспрепятственно пролезли в

спальни, и число спящих, таким образом, даже увеличилось.

По составленным вчера нарядам, единодушно утвержденным советом ко-