5_Makarenko

205

Я убежден, что если в будущем кто-нибудь даст в литературе образ идеального человека, то и ра-

бота всех нас, педагогов, будет значительно облегчена.

Я, товарищи, считаю, что о моей книге говорить довольно, тут есть вопросы, на которые нужно

ответить.

Ответы на вопросы

Товарищей интересует судьба моих героев.

Я в книге об этом написал. Мне трудно отвечать на этот вопрос, потому что героев очень много,

сколько же времени я займу для того, чтобы их перечислить? О Карабанове я вам говорил. Ужикова я

оставил в колонии им. Горького, и куда он девался, я сказать не могу. С Лаптем произошла печальная

история, о ней я расскажу.

По-моему, и в книге видно, что это очень некрасивый человек. И вот он женился на писаной кра-

савице, в чем и состояла причина его трагедии. Она ему, конечно, изменила, а он, конечно, устроил

из этого личную трагедию, бросил институт, не кончил высшего учебного заведения и пошел рабо-

тать в какой-то жилкооп. Были постоянные драмы с женой. Мы узнали три года назад, что он пьет и

страдает. У меня был устроен «консилиум»: приехал ко мне Карабанов, приехал Вершнев, и мы в

общем заседании решили, что делать с Лаптем. Вершнев поехал к нему в Полтаву и сказал: «По рас-

поряжению Антона Семеновича отправляйся к Карабанову работать, он тебя возьмет». Тот подчи-

нился, поехал к Карабанову и работает завхозом. В прошлом году я был там и видел, что пить он пе-

рестал. Работает хорошо, но меня неприятно поразила в нем живая еще память об этой женщине. Я

не мог себе представить, чтобы в одной женщине заключалось столько отравляющих веществ. А это

была настоящая отрава на всю жизнь, и, конечно, помочь тут уговорами нельзя. Карабанов – большой

мастер на такие разговоры, он доказывал, что у него две руки, и такие же две ноги, а также два уха,

но ничего не помогло. И я боюсь, что еще пройдет несколько лет, пока эта женщина из Лаптя вывет-

рится. А жаль, потому что это был огневой талант, это был огневой юмор, человек необычайной кол-

лективности. Очень жаль, что случайная встреча повлияла на него так. Но это произошло именно

благодаря его страсти, искренности чувства, преданности какой-то безоглядной. Это его и скрутило.

Братченко

работает ветеринарным врачом в кавалерийском полку в Новочеркасске. Он не изме-

няет лошадям.

В нескольких записках у меня спрашивают мнение о фильме «Путевка в жизнь».

«Путевка в жизнь» – страшная вещь. В этом году моя книга была переведена на английский язык,

издавало ее одно буржуазное издательство в Лондоне. Оно мне поставило условием, что издаст книгу

только под названием «Путевка в жизнь». Они сказали: «Иначе мы не можем, потому что, если будет

заглавие «Путевка в жизнь» – у нас книгу раскупят, а если другое название, то кто ее знает. И как я

ни вертелся, так ее и издали.

Я получил несколько отзывов английских газет, и все они почти написаны так: кто видел «Пу-

тевку в жизнь» и перечувствовал то глубокое переживание, которое она вызывает, тот должен про-

честь «Педагогическую поэму» – она дополняет «Путевку в жизнь».

Так избавиться от «Путевки в жизнь» я и не мог, а между тем ничего общего между «Путевкой в

жизнь» и «Педагогической поэмой» нет

, объединяют советские принципы отношения к человеку, а

методы воспитания в этих произведениях разные. Я не могу признать уместным разрешать такой

важнейший вопрос, как вопрос воспитания, при помощи двух-трех фокусов с ложкой и т.п.

Но ведь это все-таки кинофильм, и в свое время он имел огромное значение. Да в кинофильме и

нельзя было показать педагогической проблемы, а тот же пролетарский гуманизм, та же вера в чело-

века, та же страсть, какая есть у всех нас, там показаны.

Конечно, когда «Путевку в жизнь» смотрели коммунары-дзержинцы, они