160 / 354
158
Еще выразительнее язык исторических воспоминаний. Добрая половина начальных школ
была школами церковноприходскими – одно из самых «светлых» достижений последних
Романовых, – гениальное творчество знаменитого Победоносцева
4
. Эти школы меньше всего
беспокоились о грамотности, перед ними стояла более высокая цель – воспитание народа в духе
православия. На наше счастье, даже на достижение такой светлой цели царское правительство
жалело средств – оно было поручено ленивым и невежественным людям: попам, псаломщикам и
дешевым малограмотным учителям. Воспитать в школах христианские доблести и главную из них
– долготерпение так и не удалось, но зато, промучившись три года за изучением мертвого
церковнославянского языка, ученик из этой школы выходил таким же темным, каким и входил в
нее. Та незначительная грамотность, которую он уносил с собой из школы и которая позволяла
статистикам что –то показывать в сравнительных таблицах, эта «грамотность» обречена была на
медленное умирание.
Преобладающее в стране крестьянское население, а впрочем, и вообще все население
провинции жило без книг и газет. Этим грамотным «статистам» читать было нечего. В этом
«организационном моменте» крылись корни явления, которое нашими публицистами именовалось
столь выразительно – «рецидив». Через несколько лет по окончании школы «грамотный» еле –еле
умел брести по печатной странице, а потом вовсе терял эту способность. Единственное знание,
которое у него оставалось, – это умение нацарапать свою фамилию в случаях официальных.
Подобная грамотность в подавляющем большинстве случаев была тем особым видом
косноязычия, комических и жалких потуг выражаться по –книжному, которое еще так недавно
привлекало внимание наших юмористов. Но и таких «ученых» людей было немного. Большинство
же даже в официальных случаях ставило кресты – обычай поистине христианский.
Сверх 90 процентов, получающих образование в начальной школе, оставались все –таки
еще какие –то 10 процентов. Может быть, они, хотя бы в незначительной степени, удовлетворяли
нужду в народном образовании? Нет, 10 процентов имели другое назначение. Темной массой
«грамотного» и неграмотного народа нужно было управлять. Назначение этих 10 процентов было
настолько ясно, что нет далее надобности особенно привлекать аргументацию.
Цифры достаточно красноречивы:
всего в средней и в неполной средней школе (высшие начальные училища) учащихся было
785 600,
из них: в средней школе –564 800,
в неполной средней школе –220 800.
Средняя школа: гимназии, реальные училища, коммерческие училища, кадетские корпуса,
институты благородных девиц и духовные семинарии – полностью, разумеется, обслуживали
«чистую» публику – дворянство, чиновничество, духовенство и значительные слои буржуазии
.
Народ же здесь был представлен ничтожной цифрой –220 тыс. учеников, или 2,8 процента общего
числа учащихся в неполной средней школе.
Совершенно неестественный, поразительно нелогический разрыв между начальной и
средней школой, который сказывается в этих процентах, – замечательно точный символ
непроходимой пропасти, разделявшей народные массы России и ее блестящую богатую и
образованную верхушку.
Для этой верхушки, для нужд дворянско–чиновничьего управления существовало 91
высшее учебное заведение с 124 700 студентами и 233 учебных заведения, приближающихся по
типу к нашим техникумам. В этих техникумах учащихся было всего 48 тыс. Так разрешалась
царской Россией «проблема кадров».
Октябрьская революция получила настолько бедное наследие от царского
просветительного ведомства, что почти невозможным становится сравнение просветительной
работы Советской власти и «просвещения» императорской России. Если все же возможно
сопоставление некоторых цифр в области школ, то во всех