233 / 354
231
обобщения. Вокруг него, возбужденные им, влюбленные в него или ему сопротивляющиеся,
разворачиваются молодые силы русского народа, и, несмотря на всю хаотичность событий, все
они чрезвычайно гармонично отражаются в личности Петра. Поэтому ни в одном месте роман не
производит впечатление дисгармонии или трагического разрыва частей.
Меншиков, например, всегда стоит в фарватере темы А.Н. Толстого и тогда, когда он со
шпагой бросается на стены Шлиссельбурга, и тогда, когда он передает Петру любовницу, и тогда,
когда берет взятки. С точки зрения обычной морали, он недостаточно чистоплотен и высок. С
точки зрения же нашего знания, окрашенного и оживленного рассказом А. Н. Толстого, иначе и не
может быть: сила общественных сдвигов в молодом русском народе в то время была, конечно,
гораздо больше силы, какой бы то ни было нравственной традиции. Именно поэтому так правдиво
и жизненно в романе Петр I не только требователен и жесток, но и великодушен.
И по этой же причине нельзя ценность героев романа А. Н. Толстого измерять только
нравственными мерками. Или можно сказать иначе: великая нравственная сила заключается в
самом факте человеческого пробуждения, в гой замечательной экспрессии, е которой старая Русь
расправила свои неожиданно могучие национальные крылья. Именно поэтому мы любуемся
каждым событием…
Русские люди у А. Н. Толстого не боятся жизни и не уклоняются от борьбы, хотя и не
всегда знают, на чьей стороне правда, и не всегда умеют за правду постоять. Впереди у русского
народа еще много десятилетий борьбы и страданий, но и сил у него так много, что ни в какой
порядок он не может их привести…
Автор не скрывает многих темных сторон жизни русских людей, не скрывает он и темных
сторон Петра, но он прекрасно умеет глядеть на это прищуренным ироническим взглядом, иногда
даже и осуждающим, но всегда умным и жизнерадостным. Даже Буйносов, для которого дела
царские вообще недоступны, и тот, обращенный в шута, оскорбленный как будто в лучших
чувствах, и тот находит для себя место, пусть даже и шутовское: он сам изобрел и изготовил
мочальные усы и при помощи их выполняет свое маленькое, но все же общественное дело,
имеющее, очевидно, некоторое значение в том хаосе рождения, в том беспорядке творчества,
которые сопровождали петровскую эпоху.
На этом фоне просыпающегося в борьбе народа фигура Петра, человека больших чувств,
предельной искренности и высокого долга, становится фигурой почти символической, вырастает в
фигуру большого философского обобщения.
Он в особенности хорош и трогателен после
нарвского поражения, когда действительно от него требуется высота души и оптимизм вождя. Но
и на каждой странице романа Петр стоит как выразитель самых мощных, самых живых сил
русского народа, всегда готовый к действию, к учебе, к борьбе.
Недостатки сюжета, психологической неполноты, исторической неточности – все это
теряется в замечательно бодром и глубоко правдивом действительно прекрасном пафосе
художественного видения и синтеза.
Художественный оптимизм автора, украшенный ярким, красивым и немного ироническим
словом, огромная сила воображения, буйная страстность в чередовании картин эпохи,
стремительный бег
мысли и полнокровное мощное движение – вот что делает книгу А. Н.
Толстого неотразимо привлекательной. В ней реализм действительно является реализмом
социалистическим в самом высоком и полном значении этого слова, ибо трудно себе представить
описание исторических деятелей и событий, которое было бы так наполнено понятными и
близкими нам ощущениями движения, веры, энергии и здоровья. Это редкая книга, которая в
одинаково сильной степени и русская, и советская.
А.С. Макаренко. Пед. соч. в 8 т., т. 7, с. 122 – 142. В ЦГАЛИ, ф. 332, оп.
4, ед. хр. 124 – еще два экземпляра машинописи с авторской правкой А.С.
Макаренко. Ориентировочно датируется концом 1937 г.
Статья предназначалась для ж. «Литературный критик», но