7_Makarenko

165

- Виноват. Есть пять часов под арест!

И следующий выходит: украл. Украл три рубля у товарища.

- Ну что же, еще раза два украдет. Можешь идти.

Никакого гнева, знают, привык человек красть. Все прекрасно знают и уверены, что

он перестанет красть.

Воровство — это не такая страшная вещь. Это предрассудок, который идет от тех пор,

когда собственность была священной и неприкосновенной.

Я попросил привести мальчика ко мне. Я не всегда по глазам вижу, украл он или не

украл, но я сказал ему:

- Ты ничего не украл. Готовальни ты не брал и не позволяй больше задавать себе

вопросов о готовальне. И вы бросите об этом разговаривать.

Они меня чуть не избили, но я сказал:

- Бросьте об этом разговаривать. Готовальни нет, исчезла, кто бы ее ни украл. Вас

мучит вопрос, вор у вас сын или не вор. Вы как будто читаете детективный роман, и вам

хочется знать, чем кончилось, кто — вор. Отбросьте это любопытство. Дело идет о жизни

вашего ребенка. И раньше мальчик что-то крал, и теперь, может быть, он украл. Эта

наклонность есть у него, воспитывайте его. Но этот случай забудьте и не мучайте себя и

мальчика.

В некоторых случаях как раз чрезвычайно важно, если вы проследите, что ребенок

что-то украл, а если вы можете доказать это и чувствуете, что нужно поговорить,—

поговорите. Но если у вас ничего нет, кроме подозрения, когда вы не уверены, что он украл,

защищайте его от всех посторонних подозрений. Но сами будьте бдительны и усильте

внимание к вашему ребенку

Одна девочка в трудкоммуне, взятая мною из проституток, действительно украла. Я

вижу, что украла. Я вижу, что и ребята все уверены в этом, и она смущается. Оставалось мне

последнее слово сказать. Я знаю, что она так привыкла красть, что для нее это так обычно,

что если мы скажем ей — как тебе не стыдно, на нее это не произведет впечатления. И я в

совете командиров — а это серьезные люди — сказал:

- Чего вы к ней пристали? Я убежден, что она не крала и у вас нет доказательств.

Они кричали, кричали, но мое взяло верх. Отпустили ее.

И что вы думаете? Эта девочка сначала страшно заволновалась, посматривала на меня

серьезно, с расстроенным видом. Она тоже человек неглупый. Ведь дело ясное — как я так

поверил, и неужели я поверил ей, как я мог так поверить? Я играл или я так глубоко

убежден? И когда я должен был давать ответственные поручения, я давал ей.

Так продолжалось месяц. Девочка переживала боль моего доверия. Через месяц зашла

ко мне, заплакала:

- Какое вам спасибо, как меня все обвиняли, вы один защищали меня. Все думали, что

я украла, а вы один думали, что я не украла.

Я ей тогда сказал:

- Это ты украла, именно — ты, я прекрасно знаю это и знал. Вот теперь ты больше не

украдешь. Я никому не скажу, и ты не украла, разговор между нами «замнем».

Конечно, она после этого вовсе не крала.

Такие ходы — это тоже ходы нелживые, они исходят из чувства меры, и они

должны найти применение в семье. Не всегда в семье нужно злоупотреблять

правдой. Всегда детям нужно говорить правду, в общем это правильный закон, но в

некоторых случаях приходится детям говорить неправду. В тех случаях, когда вы

знаете, что он вор, но уверенности нет, скройте. А в некоторых случаях, когда вы

убеждены и доказательства есть, сыграйте на вашем доверии. Это только чувство