291 / 370
289
Завитаева
(работник Дома просвещения): ранее работала в «карантинном
пункте» для беспризорных, где требовался «ровный тон» в отношениях с ними, и это
пагубно воспринималось как пренебрежение к ним (говорится в оправдание «случая с
Задоровым»).
Мартьянов
(«комсорг школ Ленинграда): ценность «Педагогической
поэмы» как «руководящей книги»; трудности в работе коллектива школы при связи с
семьей.
18
См. факт самоубийства Чобота в «Педагогической поэме» (Пед. cоч. в 8 т., т. 3,
с. 208 – 270).
19
Изгнание «на все четыре стороны» - так представлялось «в глазах
воспитанников»; фактически же это в тайне от них сопровождалось переводом в
другую колонию, устройством на работу и т.д. (в логике «параллельного
педагогического действия»). Число «10» приводится, несомненно, «в среднем», с учетом
15 – 16 лет работы в советское время.
20
Макаренковское выступление против «ровного голоса», «тона» - это
выступление против искусственности воспитания, за его максимальную близость к
сложностям жизни (при ее педагогической трансформации).
21
Говорится о присутствии А.С. Макаренко на судебном заседании 23 февраля
1938 г., см. часть 6 данного издания, с. 325: о мелком воровстве несовершеннолетних.
Полный текст его записи: РГАЛИ, ф. 332, в подготовительных материалах к «Книге
для родителей».
22
Об этой возможности написать (в течение трех лет) «большую книгу о
коммунистическом воспитании» (с предоставлением средств для этого) исследователи
творчества А.С. Макаренко сведениями не располагают. Аналогичная попытка им
была предпринята в нач. 1935 г. см. часть 4 данного издания, с. 52 (с расчетом на два
года).
Из записной книжки, п. 1230
1230. Важно. По поводу «Флагов на башнях» происходят некоторые осудительные
разговоры, сводящиеся, в сущности, к одному положению: «В книге нет борьбы, нет
перековки, коллизий, конфликтов».
По этому поводу вспоминаю рассказа одного сценариста, которому поручили
написать сценарий о работе полкового комиссара… Для сценария, как известно, нужен
конфликт. Ему потом объяснили: если ты хочешь изобразить хорошего комиссара, то, как же
ты ищешь большой конфликт. Большой конфликт будет доказывать, что комиссар плохой.
Как только литература переходит к изображению собственно социалистических
явлений, ей необходимо пересмотреть свое отношение к конфликту. Какие же могут быть
убийства, подлости, злопыхательства, падания в социалистическом обществе? Это все
чересчур примитивно и грубо.
Надо в таком случае признать факт «очеловечивания» конфликта. Конфликт
становится более тонким, более глубоким, более нежным, он отражает более сокровенные
глубины человеческой личности.
Это «очеловечивание» конфликта заметно у Чехова, и в этом отношении он гораздо
более социалистический писатель, чем кто-либо другой, с той только разницей, что
разрешение этих очеловеческих конфликтов у него пессимистическое, что вполне
соответствует его эпохе.
Литература же имеет перед собой задачу – изображать эти более тонкие и глубокие
конфликты с той же силой и художественной выразительностью, с какой раньше литература
изображала более грубые конфликты.
Во «Флагах на башнях» можно привести много примеров таких утонченных
конфликтов. Например, «Филька, нарушивший приказ», или «Володя на выборах бригадира
первой», или «Выход замуж Ванды Стадницкой», или «Кража масла».