30 / 370
28
педагогике, неизмеримо укрепляется ее авторитет в сфере науки и культуры, общественной
практики.
А.С. Макаренко отмечал «великий разрыв между величием педагогики и теми
мизерными практическими формами, в которые эта педагогика выливается». [12, с. 714]
Весьма примечательно общее и в том, что «нормальная личность» у Дж. Дьюи – это
«нормальный характер», основа «нормальной жизни». Как и у А. Макаренко, в цели
воспитания доминирует воля, сфера действия личности, ее реального поведения.
Поэтому и в средствах воспитания Дж. Дьюи и А. Макаренко единодушно
утверждают приоритет опыта перед знанием. Эта позиция является ключевой в
макаренковском противостоянии не только с официальной советской педагогикой, но и до
сих пор действующей маниакальной верой в могущество словесно-книжного знания. Дж.
Дьюи исходит из того, что «воспитание надо понимать как постоянное переделывание,
пересозидание опыта». [6, с. 52]
Это не значит игнорирование или умаление роли знания в воспитании. Наоборот,
качественно изменяя сам характер знания, отвергая его проявление в форме отвлеченного
«мертвого» знания, превращая его в «инструмент действия», - Дж. Дьюи поднимает знание
на уровень великой жизненной силы. «Способность учиться у самой жизни и делать ее
условия такими, чтобы все учились в процессе жизни, есть наилучший результат обучения в
школе». [6, с. 101]
И
в педагогике А. Макаренко реализуется
«новая концепция человеческого
разума»
, как выражался Дж. Дьюи. Ум – это не нечто «само по себе», он проявляется и
формируется «в деятельности, сочетающей цели (ожидаемые результаты) с отбором средств
для их достижения». Отвергается интеллектуалистическая, «знаниевая» трактовка сознания,
сознательности человека.
Разумное, говорит Дж. Дьюи, - значит «целенаправленное взаимодействие с
объектом… Ум неотделим от воли. Она означает «активное отношение к будущему». [6, с.
139 - 143] «Свободный гражданин, посвятивший себя общественной жизни, участвует в
управлении делами общества, живет разумной жизнью, с помощью разума». [13, с. 233]
Опыт деятельности и поведения в среде представляется Дж. Дьюи далеко не как
обучение (воспитание) в процессе простого «делания», не в сугубо технологическо-
обучающем плане. Важно не столько приращение знания в развивающемся опыте, сколько
«проживание опыта, связь целесообразно предполагаемого и реальных последствий
сделанного». Понимание взаимодействий – это «восхождение к тому, что имеет смысл».
Связь действия с его осмыслением, преодоление дуализма физического и
умственного (духовного), природного и социального – главный путь достижения
педагогического успеха. Так воспитывается ответственность за свои действия. [См. 6, с. 143 -
148] Первостепенное значение имеет «жизненный смысл опыта», его социальное
содержание, разумная целенаправленность и мотивация. [6, с. 153]
Этот приоритет категории целесообразности в педагогике глубоко свойственен и А.
Макаренко. Для него педагогика – наука «практически целесообразная», социально активная.
Методологию педагогики он направляет в русло «логики педагогической целесообразности»,
ее соответствия жизненным потребностям.
У Дж. Дьюи «делание», практическое действие не ограничивается «делом» в узко
практическом смысле, оно органически входит в область социальных связей, общения и
сотрудничества. «Непрерывная созидательная деятельность», общая работа, игра должны
стать основой создания в школе «подлинно социальной атмосферы». «Полнота жизненного
опыта» определяется его «наполненность социальным духом». [См. 6, с. 199, 217]