161 / 366
159
Это постановление общего собрания не нужно было проверять. Вообще постановления общих
собраний проверять не приходилось. Каждый за честь уступить место в трамвае.
Через два месяца на общем собрании поднимается такого рода вопрос: некоторые из наших
ребят уступают место в трамвае, но, вы понимаете, противно смотреть на них. Он место уступил и
каждому в глаза смотрит: заметили или не заметили, что он место уступил.
(Смех.)
И решили поста-
новить: нечего в глаза заглядывать.
(Смех.)
Постановили - уступать место так, чтобы никто не заме-
тил, никто не видел. И я потом сам видел, как это делается. Еду я в трамвае, сидят два коммунара.
Они меня не видят. В трамвай входит человек. Коммунар встает и уступает ему место, но делает это
так, как будто бы он встал не для того, чтобы уступить место, а потому что ему нужно выйти из
трамвая. Совершенно незаметно уступает место.
Вот это настоящее коммунистическое воспитание, когда человек ничего не ищет, когда он до-
стигает высшей сознательности, когда он чувствует уважение к самому себе
9
.
Коммунары говорили так: если ты можешь так поступать, значит, ты человек сильный. Пус-
кай завидует, кто хочет, это твоя сила, держи ее у себя и никому не показывай.
Или, например, такой пустяковый вопрос: где можно плевать?
Построили нам дворец
10
. На каждом шагу плевательница. В каждом углу плевательницы,
каждый видит, где можно плюнуть.
На общем собрании ребят говорят: зачем стоят плевательницы, что мы больны, что ли, – сто-
ит плевательница. Здесь мимо нее [пройдешь], невольно плюнешь. Но, глядишь, попал не в плева-
тельницу, а на пол или на стену.
И постановили: убрать плевательницы.
Приезжает новый врач.
- Что это у вас?
- А ты не плюй. А если тебе плюнуть хочется, так иди к доктору, значит ты больной, пусть он
тебя лечит.
А иной раз смотришь, кто-нибудь взял да и плюнул на середину натертого паркета. Это уже
протест. Возникает целый диспут: почему плюнул и почему не надо плевать.
Вопрос становится [ставится] так: ты можешь не плевать на пол, когда на тебя смотрят – это
не удивительно, а вот ты не плюй тогда, когда тебя никто не видит, когда никто не узнает, что ты та-
кой герой, прошел по паркету и не плюнул.
(Смех.)
Если ты это сделаешь, вот [тогда] ты будешь
коммунистически воспитанным человеком.
В дальнейшем выкристаллизовалась такая идея: поступать правильно для себя самого, когда
никто об этом не знает, когда тебя за это никто не похвалит, никто не поблагодарит. Это мы сделали
основным принципом нашей работы под флагом: моя сила, и я ее уважаю, уважаю себя, я настолько
силен, что не нуждаюсь в аплодисментах окружающих.
Как будто бы пустяковый принцип, но я не вижу его в некоторых педагогических коллекти-
вах. Мне приходится бывать во многих школах. Иногда говорят: вот отличница, классный руководи-
тель, у нее класс лучше всех. Я знакомлюсь и вижу, что эта отличница заглядывает всем в глаза: все
ли видят, что она отличница, все [ли] наслаждаются этим, все ли ей завидуют? Она живет своим оча-
рованием, которое она распространяет вокруг себя как отличница. Она всё время думает об этом.
На этой почве на каждом шагу мы сталкиваемся с такими фактами. Вдруг появляется новая
отличница, которая может ее, что называется, заткнуть за пояс. Может быть такой случай?
Может. И вот я вижу уже в разговоре между ними какие-то странно дамские нотки.
Как будто бы ничего плохого не сказано, все очень вежливо, но какие-то шипы
выглядывают
из
каждого
подлежащего,
из
каждого
сказуемого.