166 / 366
164
Это очень простой и как будто даже не педагогический вопрос - расположение во времени, но
он является решающим. Надо выдерживать время, выдерживать точность.
Точность – это первый закон. Точность позволяет иметь и ежедневные общие собрания. А
общие собрания – это постоянный контроль коллектива, постоянное знание друг друга, постоянное
знание дел друг друга и первичного коллектива.
Такие собрания я считаю полезным практиковать и в школе. Сначала будет скучно. Десяти-
классники будут скучать. Почему? Да потому, что обсуждается поведение малыша и ученика средне-
го класса. Но когда этот малыш один раз промелькнет на собрании, другой раз, третий, десяти-
классники его узнают и невольно заинтересуются им. А потом, глядишь, в коридоре увидят его за
какой-нибудь шалостью и вспомнят:
«А ведь ты вчера был на общем собрании, отдувался там, а теперь опять летишь, как сума-
сшедший!»
И малыш поймет, что этот старший был на общем собрании, заметил его и теперь узнал.
Это техника, которая, может быть, кажется нелогичной, но которая возникает сама в том кол-
лективе, где практикуются общие собрания.
Не поймите меня превратно. Я являюсь сторонником некоторой «военизации». Это не мушт-
ровка, а та же экономия сил. Такая военизация необходима. Форм военизации много: есть коллектив-
ные игры, которые очень увлекают ребят. При такой «военизации» очень легко руководить кол-
лективом и легко ставить и разрешать вопросы вне общих тем.
Коллектив – это единое коллективное мнение, это мнение 500 человек, которое выражается
даже не в речах, а в репликах.
А главное: что один сказал, то и все думают. Вы сами знаете, товарищи, что у ребят именно
так бывает. У них удивительная общность взглядов.
Один сказал, и все понимают: он не сказал бы так, если бы это противоречило общему мне-
нию. Есть какое-то чутье, какое-то именно общее мнение.
Такое коллективное воздействие дает в руки воспитателю, директору большую силу, и при
этом силу чрезвычайно нежную, которая еле-еле заметна.
Я могу вызвать к себе самых отчаянных «дезорганизаторов», как у вас говорят, и сказать:
- Завтра ставлю вопрос на общем собрании.
- Антон Семенович, что угодно, как угодно накажите, только не ставьте вопрос на общем со-
брании.
А почему боялись общего собрания? Нужно выйти на середину комнаты, стать и отвечать на
все стороны. Только и всего. Это не позор, а ответственность перед коллективом. Это дается трудно,
но зато, когда дается, - это очень сильное средство.
При этом разрешается проклятый наболевший вопрос, о котором мы толкуем в наших шко-
лах, – не выдавать товарища. Это солидарность, обращенная обратной стороной к педагогу. Солидар-
ность несоветская.
И она не может быть уничтожена, если нет общественного мнения единого школьного кол-
лектива, созданного единым педагогическим коллективом.
Никогда не исчезнет это «геройство» – не выдавать товарища, если не будет общественного
мнения. Я достаточно времени помучился над этим вопросом. И я увидел, как в правильно организо-
ванном, воспитанном коллективе без моих усилий, без педагогической инструментовки, без каких-то
особых методов выросла и укрепилась традиция: никто никогда не приходил ко мне тихонько и не
говорил шепотом: «Антон Семенович, я вам что-то скажу». Каждый знал, что, если он это сделает, я
его с лестницы спущу.