8_Makarenko

230

соблюдать несложные и основные правила всего человеческого общежития очень скоро станет при-

вычкой. Товарищ Ленин слово «привычка» подчеркивает.

Таким образом, и наша задача не только воспитывать в себе правильное, разумное отношение

к вопросам поведения, но еще и воспитывать правильные привычки, т.е. такие привычки, когда мы

поступали бы правильно вовсе не потому, что сели и подумали, а потому, что иначе мы не можем,

потому, что мы так привыкли. И воспитание этих привычек – гораздо более трудное дело, чем воспи-

тание сознания

Вот в моей работе воспитания трудных характеров из того материала, который у меня бил, до

сознания довести было всегда очень легко. Все же человек понимает, человек сознает, что нужно по-

ступать так. А вот когда приходится на деле поступать, то он поступает иначе, в особенности в тех

случаях, когда этот поступок совершается по секрету.

Вот это страшная проверка сознания: поступок по секрету. Как человек поступает, когда его

никто не видит, не слышит, и никто не проверяет? И я потом над этим вопросом должен был очень

много работать. Я понял, что легко научить человека поступать правильно в моем присутствии, в

присутствии коллектива, а вот научить его поступать правильно, когда никто не слышит, не видит и

не узнает о том, как он поступил, - это очень трудно.

Я помню такой случай. Коммуна им. Ф.Э. Дзержинского была уже в полном блеске, когда

кто-то предложил на собрании такой тезис: «Мы настолько сильны и настолько дисциплинированы и

настолько себя уважаем, что мы предлагаем, что в трамвае коммунары обязаны уступать место всем».

Сначала предложили: уступать место старикам, старушкам, калекам, женщинам, но потом по-

говорили на общем собрании и решили: нет, уступать место всем. Потому что мы не знаем: вот во-

шел человек в трамвай - болен он или устал, или далеко ему ехать, или он много работал. Поэтому

постановили, что коммунары всегда должны уступать место всем.

Все были довольны, все радовались, потому что это признак уважения к себе, это признак мо-

ей силы и чувствовать эту силу в своем коллективе - это радостное переживание. И мы были доволь-

ны. Мы были довольны, что пришли к этой силе. И я был доволен.

Многие ребята в школе начали нам подражать. И вдруг на фоне этого общего благополучия

месяца через два один коммунар говорит: «у нас многие коммунары уступают место в вагоне и стоят,

смотрят: все ли заметили, все ли увидели это. В глаза всем заглядывает. Предлагаю: пусть не загля-

дывает в глаза, пусть не задается своим поступком, как кокетка, не смотрит всем в глаза. Надо так

поступать, чтобы никому в глаза не заглядывать и чтобы никто не заметил, что ты ему место усту-

пил».

И вот я дальше смотрю: он осторожно сдвинется с места, чтобы никто не заметил, ушел в сто-

рону, и никто не заметил. Вот, товарищи, поступок здоровый, такой красивый поступок, которым хо-

чется пококетничать.

Сделать для себя, для собственной идеи, для идеи, для принципа - это уже трудно, и нау-

читься так поступать страшно трудно, и трудно научить так поступать, хотя это сущий пустяк.

Например, вы идете по берегу реки, тонет девочка, вы прыгнули, вытащили девочку и пошли. Что

такое, если вас увидят 3-4 человека и будут вам аплодировать? Пустяки. А хочется.

Помните случай в Москве, когда был пожар. Какой-то молодой человек проезжал в трамвае,

увидел девушку на каком-то этаже, полез, вытащил девушку и скрылся. Никто не знал, как его найти.

Вот это идеальный поступок. Поступок для правильной идеи.

В каждом случае мне приходилось страдать над этой проблемой. Мы

натирали [паркетные] полы каждый день. Натерли пол, зал блестит, и кто-то плюнул на

пол. Пустяковый случай. Уверяю вас, никакое воровство, никакое хулиганство не

доводило меня так до белого каления, как этот плевок. Почему плюнул? Потому что никто