8_Makarenko

232

он может назвать меня мерзавцем, скотом, а потом скажет: извините, извините, извините, у меня

вспыльчивый характер.

Вот именно, в советской этике должна быть серьезная категория требовании к человеку, и

только эти требования к человеку и смогут привести к тому, что у нас будет развиваться комму-

нистическое воспитание, в первую очередь требование к себе.

Это ужасно трудная вещь - требование к себе. Моя же «специальность» - правильное поведе-

ние, я-то должен был, во всяком случае, правильно себя вести в первую очередь. С других требовать

легко, а как от себя – черт его знает, на какую-то резину наталкиваешься, все хочешь себя чем-то из-

винить. То делаешь вид, что ты не заметил, а просто тайно сделаешь гадость потому, что никто не

узнает.

Это самая трудная вещь - требовать от себя. И я очень благодарен моему коммунарскому кол-

лективу им. Горького и им. Дзержинского за то, что в ответ на мои требования к ним они предъявля-

ли требования и ко мне.

Они меня воспитывали. Например, такой случай. Я наказывал коммунаров, сажая под «до-

машний арест» у меня в кабинете. Один час под арест. Приходит в кабинет и сидит под арестом. Бы-

вали случаи - посидит полчаса, и я говорю: иди. И думаю, какой я добрый человек, наказал на 5 часов

и через полчаса отпустил. И дальше думаю: вот меня будут любить теперь, потому что я такой доб-

рый, и мальчика не мучаю. Вообще - благорастворение души. И вдруг на общем собрании говорят:

«У нас есть предложение. Антон Семенович имеет право наказывать. Правильно, надо всегда наказы-

вать, поддерживаем, приветствуем это право. Но предлагаем, чтобы он не имел права прощать и от-

пускать. Что это такое - Антон Семенович на 5 часов накажет, а потом у него доброе сердце, попро-

сили - и он простил. Какое же он право имел прощать? Если наказан на 5 часов, значит должен сидеть

5 часов, а не должен заглядывать в глаза Антону Семеновичу. Иногда Антон Семенович с размаху

скажет: под арест на 10 часов, а потом через час отпускает. Неправильно. Вы раньше, чем наказы-

вать, подумайте, на сколько часов. А то вы скажете 10 часов, а потом прощаете. Никуда не годится».

Постановили на общем собрании: «Начальник имеет право наказывать, но не имеет права

прощать». Так, как судья, вынес приговор, и через несколько минут сам ничего поделать не может.

Приговор вынесен и все. И я сказал: «Спасибо не за то, что правильное предложение внесли, а спаси-

бо за то, что меня воспитываете». Стремление закрыть глаза - простить или не простить - это распу-

щенность собственного поведения, разболтанность собственного решения. Я учился у моих ком-

мунаров, как быть требовательным к себе. И каждый может учиться у других людей, но это очень

трудная вещь.

Вот товарищ Сталин говорит о трудных делах: «Мы не можем уподобляться расслабленным

людям, бегущим от трудностей и ищущим легкой работы»

Воспитание себя, коммунистическое воспитание себя – это очень трудная работа. Но не сде-

лать ее может только расслабленный человек, который ищет легкой работы.

Перерыв.

Как-то выходит, затягивается наша беседа. Я постараюсь все-таки сжиматься.

У нас теперь вопрос о борьбе с пережитками капитализма

Нечего скрывать, у нас в каждом пережитки капитализма есть. Но, к сожалению, не произве-

дено такой серьезной работы по учету пережитков капитализма и поэтому мы склонны в порядке до-

машних споров относить к пережиткам капитализма решительно все.

Ну, скажем, ревность - это пережиток капитализма или нет? Ко мне

недавно пришли три студента I курса и спрашивают: «Спорим, спорим и никак

выспорить не можем. Ревность - это пережиток капитализма или нет? С одной стороны, как будто