15 / 128
13
исходным пунктом построения культуры является непрозрачный и полный
противоречий жизненный мир, бытие-в-мире, «дикое бытие»,
воплощенное, инкорпорированное в «плоть мира» присутствие, у которого
мышление и культура заимствуют свои (в том числе темпоральные)
структуры (Гуссерль, Хайдеггер, Мерло-Понти).
Таким образом, в рамках феноменологии культуры мы стремимся
поставить новую проблему исходной временности присутствия и
связанного с ней «культурного времени», разрабатывая ее на материале
присутствия первобытного, исследуя в качестве исходного для сознания и
культуры «дикого бытия» – на материале древнеегипетских источников.
По отношению к египетским источникам мы стремимся, видимо, впервые,
применить строгий феноменологический метод и понятийный аппарат
феноменологии, что особенно важно в вопросе египетских представлений
о времени. «Время египетского присутствия» рассматривается нами
в качестве целостного культурного феномена, в котором объединены
разноуровневые темпоральные слои – тогда как предшествующие работы
сосредоточены в основном на проблематике так называемых «египетских
вечностей» –
nHH
и
Dt
, в данной же работе исследуются прочие слои
египетской временности, такие как
nw
(
ну
),
hAw
(
хау
),
rk
(
рек
),
aHaw
(
ахау
). Кроме того, в работе исследуется такая проблема, как временное
измерение ритуальной практики. В отличие от предшествовавших
философских работ (по существу, статей) по данной тематике
[В.В. Жданов, 2003; Л.П. Илиева, С.Д. Илиев, 2002], привлекается
обширный лингвистический и лингвокультурологический материал,
осуществлена попытка обоснования философских выводов данными
оригинальных
египетских источников. Наконец, необходимо отметить
постановку сопряженных с исследованием, но до сих пор не получивших
обстоятельной (феноменологической) разработки проблем временности
речи, а также соотношения речи и видения (в качестве осевых
для культуры Египта экзистенциалов).
Нам хотелось бы сделать (пусть минимальный) вклад
в феноменологическое исследование человеческой культуры, в развитие
феноменологических понятий и расширение тематики временности
привлечением данных архаичного мышления. С другой стороны, хотелось
бы надеяться на то, что теоретические положения феноменологии
продемонстрируют свою практическую действенность в рамках такой
дисциплины, как египтология, и в работе с историческими источниками
древнейших культур.