29 / 128
27
Наиболее отчетливо двойственная (зримая, изобразительная,
световая и звуковая, т.е. говоримая и слышимая, именная) структура
египетской речи проявляется в письменности, на природу которой
в египтологии сложилось две диаметрально противоположные позиции,
принадлежащие А. Эрману и Н.С. Петровскому. Первый считал, что
рисуночное по природе египетское письмо дополняется фонетически
1
;
второй, напротив, утверждал, что оно в основе было звуковым и
дополнялось изобразительно
2
. Как бы то ни было,
двойственная
природа
египетской письменности налицо. В первую очередь, речь, конечно,
об иероглифах; однако курсивное письмо, упрощающее или даже
снимающее изобразительность, на фоне иероглифики сохраняет
узнаваемость намека на изображение, никогда от изображения
не отрывается. Более того, похоже, есть все основания утверждать, что
иероглифическая письменность, знаки которой возникли как изображения
и (с поразительной детализацией) остались ими до конца, все-таки «жанр
изобразительного искусства». Это искусство тем не менее поименовано,
оно говорит, оно озвучено; оно многослойно и не замыкается, подобно
фотографии, в мгновенности изображаемого, но оно как бы одновременное
наслоение нескольких кадров, сжатый до предметности фильм. Таким
образом,
в
границах
египетского
иероглифического
письма
не обнаруживается того противоречия между живописным и речевым
актом, которое наметил и пытался преодолеть в «Косвенном языке и
голосах безмолвия» М. Мерло-Понти
3
. Здесь знаки ведут вполне
определенную
«жизнь красок»
4
– и в прямом, и в переносном смысле.
Иероглифика – это буквально
живопись
, т.е. и письмо, и изображение. Сам
Мерло-Понти говорил, что с языком в целом в момент его зарождения
происходит
то же самое
5
, что и в живописном акте. В усилии,
направленном на удерживание выражения в этом «моменте зарождения»,
возможно, заключена специфика истории египетской письменности и
языка, египетской речевой практики
6
. Иероглифика вобрала в себя весь
видимый мир: от фигуры человека и частей человеческого тела,
от предметов быта, от животных и насекомых до небесных светил – и все
же осталась речью. «Египетское иероглифическое письмо – сложная
1
Erman A. Ägyptische Grammatik, 4. Aufl. Berlin, 1928. S.10.
2
Петровский Н.С. Звуковые знаки египетского письма как система. М., 1978. С.147.
3
Мерло-Понти М. Косвенный язык и голоса безмолвия // Мерло-Понти М. Знаки. М., 2001. С. 44-94.
4
Там же. С.50.
5
Там же. С.51.
6
И, возможно также, специфика восприятия времени.