33 / 128
31
магическую книгу, дающую ее владельцу громадную власть. Когда
xa(j)-mwAs.t
заполучил книгу и стал покидать гробницу, «свет шел
перед ним, темнота следовала за ним», а в гробнице наступил мрак. Когда
же книга была возвращена, гробница вновь озарилась светом
1
.
Светоносная, дающая видеть сила текста здесь наиболее очевидна.
От написанного (точнее сказать, изображенного) слова «солнце»
становилось светлее. Произнесением или написанием имени освещался и
становился видимым поименованный (-ное). Безымянное не существовало,
находилось во мраке; находящееся во мраке, невидимое или ставшее
таковым извлекалось на свет именем.
Таким образом, с точки зрения египтян, речь есть некое
«просветляющее (зримое и зрячее) именование» или же «поименованный
просвет», «именующее давание видеть».
Вышеизложенное, конечно, более чем полемично. Более чем
возможно, что со стороны египетской филологии многие из высказанных
положений не найдут своего подтверждения. Мы стремились создать некое
принципиально неоднозначное поле напряжения
2
, в котором могут
вызревать новые точки зрения на сущность египетского языка и языка
вообще. Однако, как нам представляется, когда речь идет о египетском
присутствии, необходимо намечается глубинная взаимосвязь между
языком (устной и письменной речью) и светом (как его понимали
египтяне), между именованием и зрением, между надписью и
изображением и т.д. Перефразируя М. Хайдеггера, можно сказать,
что египтянин «ближайшим образом», zunächst, не слышит имя, но видит
его (т.е. понимает).
Не лишним будет отметить, что, проводя феноменологический
анализ египетского присутствия, мы оказываемся в чрезвычайно
своеобразной среде
3
: здесь преобладает «темнота» (т.е. иррациональная,
нерефлексируемая непрозрачность, плотность
4
) того, что, выражаясь
словами позднего М. Мерло-Понти, можно назвать
перцептивной верой
5
.
Более того, подобная
воплощенная
вера, видимо, как раз и является
структурирующим это присутствие принципом. Еще в «Феноменологии
1
Большаков А.О. Человек и его двойник. Изобразительность и мировоззрение в Египте Старого царства.
СПб., 2001. С.95-96.
2
См. наше указание на «удивление» Э. Финка, позволяющее уяснить сущность феноменологической
редукции.
3
Что, однако, не мешает большинству египтологов проходить мимо этого факта, находя его слишком
шатким, ненадежным для того, чтобы основать на нем свою позицию в отношении Древнего Египта.
4
Здесь мы сознательно перекликаемся с основной категорией позднего Мерло-Понти –
плотью (chair)
.
5
Мерло-Понти М. Видимое и невидимое. Мн., 2006.