110 / 186
108
Карут подчеркивает также, что травма не может быть локализована
исключительно в прошлом, так как собственно в момент происшествия
человек не способен осмыслить событие во всей его трагичности и
близости смерти. Лишь ретроактивно предельное событие воспринимается
как таковое, когда выживший сознательно или бессознательно пытается
его включить в собственный опыт – разработать более устойчивую
стратегию выживания.
Поясняя отличие
травмы
и
голоса раны
другого
, Карут
рассматривает фрагмент из «Освобожденного Иерусалима» Торквато
Тассо, где рыцарь Танкред после того, как в бою убивает свою
возлюбленную – персидскую воительницу Клоринду, предается скорби
335
и слышит ее стенающий
голос
, идущий из раны дерева. Карут утверждает,
что
голос
Клоринды
пробуждает
Танкреда – собственно и активирует
травму после некоторого «латентного периода», дает ему знание о смерти
любимой (причем не просто сообщает информацию, но дает почувствовать
всем существом некую экзистенциальную истину): «Что кажется мне
особенно поразительным в примере Тассо – это не наказание за
несправедливость и его нечаянное, непреднамеренное повторение, но
волнующий и жалобный
голос
– голос, который кричит и парадоксально
высвобождается через рану»
336
.
Далее Карут отмечает, что традиционные когнитивные инструменты
и доминирующие в эпоху модерна интеллектуальные тренды (британский
эмпиризм, французская философия Просвещения и немецкий
классический историзм) не способны осмыслить суть этого
голоса
. Все они
пытаются его приручить, ввести в некие устойчивые и удобные рамки, а он
постоянно вырывается за установленные границы, включая и новейшие
теории травмы. «Травма является чем-то большим, чем патология или
просто болезнь раненной психики: это всегда рассказ о ране, которая
кричит, которая взывает к нам в попытке рассказать о реальности или об
истине, не достижимой иными способами. Эта истина в своем
отсроченном появлении и своем запаздывающем обращении не может
335
Весьма важным для Карут представляется, в частности, фрагмент,
демонстрирующий взаимосвязь выживания и влечения к смерти, где Танкред пытается
покончить с собой над телом убитой возлюбленной: «<…> Внезапно / Он раны
обнажает, рвет повязку / И, кровью истекая, нанести / Себе удар готовится последний; /
Но тут же чувств лишается, и этот /
Избыток скорби жизнь его спасает
» [курсив мой.
– Ф.Н.].
Тассо Т.
Освобожденный Иерусалим / пер. В.С. Лихачева. СПб.: Наука, 2007.
С. 65.
336
Caruth C
. Unclaimed Experience: Trauma, Narrative, and History. Baltimore, 1996. Р. 2.