109
быть связана только с тем, что известно, но и с тем, что остается
неизвестным в наших действиях и нашем языке. В своей книге я исследую
способы, которыми тексты определенного периода (психоаналитические,
литературные и теоретические) говорят через проникновенные рассказы о
травматическом опыте».
337
.
В этом контексте весьма показательным представляется название
работы Карут – «Невостребованный опыт: травма, нарратив и история».
По мнению автора, нарратив – это самостоятельный посредник, который
рассказывает одновременно две истории: «историю о невыносимой
природе события и историю о невыносимой природе выживания после
этого события»
338
. Подобно разделению
травмы
и
раны
, Карут различает и
даже противопоставляет
нарратив
и
голос,
который говорит через
рану.
Нарратив может быть пустым генерализирующим повествованием –
«нарративом-без-истории», скорее стирающим и вытесняющим следы
прошлого.
Голос раны
же, в свою очередь, может передаваться независимо
от нарративных структур и даже вопреки им как бессознательная (но
артикулируемая) часть опыта.
В этом смысле, по мнению Карут, «история все еще остается
неосознанным бременем», ибо «травма никогда не принадлежит кому-то
одному, но через историю мы вовлечены в травмы других»
339
. Травма – это
одновременно субъективная и коллективная стратегия выживания.
Обращаясь к ключевым текстам европейской культуры нового времени:
«Опыту о человеческом разумении» Дж. Локка (1690), «Прелюдии»
У. Вордсворта (1805), «Пролегоменам к любой будущей метафизике»
(1783) и «Метафизическим основаниям естественной науки» (1786)
И. Канта, «Цивилизации и ее противоречиям» (1930) З. Фрейда, – Карут
утверждает, что при всем их различии эти работы воспроизводят одну и ту
же сцену – опыт встречи между ребенком и родителями, но не как
общение между живыми, а как
скорбь
по мертвым
340
. Потери родителей
(вытесненная фигура матери у Локка) или детей (дочь Фрейда София), с
которыми невозможно смириться, осмыслить и включить их в
повседневный опыт, вытесняются или вообще отвергаются памятью.
Большая же часть их воздействия, как подводная часть айсберга во
337
Caruth C
. Unclaimed Experience. Р. 4.
338
Ibid. Р. 7.
339
Ibid. P. 24.
340
Caruth C.
Empirical Truths and Critical Fictions: Locke, Wordsworth, Kant, Freud. The
Johns Hopkins University Press, 2009. Р. vii-Viii.