36
И совсем не думали, что это их родная деревня, что
воду из этой
речки пил
их дед
, что
из этой лощины вышел их род
и теперь совсем
затерялась и скоро совсем сотрется пройденная им здесь дорога» [5, c.329.
Здесь и далее в цитатах курсив мой. –
В.З
.].
Чуть выше этой сцены читаем о беседах родственников после
похорон: «Находили концы и устанавливали родство. И никто не сказал им
прямо, что
все они с одного поля, с этой округи, одной
крови
». [5, c.329].
Потомки Данилы Степаныча чужды
речке, оврагу
, и этом большая
трагедия.
Обратим внимание на следующее: для Шмелева естественна и важна
органическая приращенность человека к месту жизни своих предков как
к мировому древу. В этом видится соотнесенность представлений писателя
с взглядами Ив. Бунина, Б.К. Зайцева, русских философов ХХ века:
Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова. С.Н. Булгаков, в частности писал: «Родина
есть священная тайна каждого человека, так же как и его рождение. Теми
же таинственными и неисследимыми связями, которыми соединяется он
чрез лоно матери со своими предками и прикрепляется ко всему
человеческому древу, он связан чрез родину и с материю-землей и со всем
Божиим творением. Человек существует в человечестве и природе» [6].
И еще важно увидеть здесь «просвечивание» будущих шмелевских
текстов. Мы имеем ввиду, к примеру, фрагмент из «Богомолья», когда
Ваня увидел заглянувший в переднюю дома солнечный луч, – отец с
просветлевшим лицом сказал ему тогда: «Дней 7-8 в году всего и заглянет
сюда к нам в щель.
Дедушка твой, бывало, все дожидался, как долгие дни
придут… чай всегда пил тут с солнышком, как сейчас мы с тобой. И мне
показывал… А теперь я тебе. Так вот все и идет…»
[7]. И, конечно,
знаменитая сцена остановки лошади Кривой на Каменном мосту – из этой
же ассоциативной цепочки: свидетельство стремления автора показать
глубину значения органической, непрерываемой духовной традиции в
родовой народной памяти.
В финале «Росстаней» эту мысль вновь оттеняет образ речки:
«Сочились ключики из-под крутых берегов, текли и текли.
Так и будут
все течь, течь, сливаться с другими струйками, переливаться в иные
речки, в большие реки
и долгие еще пути идти, чтобы влиться в огромное
неведомое море
» [5, c.339].
В цитированном выше «Богомолье» (1931), как и в другом
известном автобиографическом повествовании «Лете Господнем» (1933),