45 / 110
43
и готовность их к собственному нравственному очищению перед лицом
такого совершенного идеала, то становится очевидным, что это
произведение художественно воплощает и ту национальную аксиоматику,
унаследованную сквозь века, о которой говорил А.М. Панченко. Пожалуй,
можно говорить об исключительности места этого произведения в истории
отечественной словесности ХХ века.
Органическую
взаимосвязь
художественного
восприятия
И.С. Шмелева с мировосприятием древнерусских авторов, те сквозные
«общие места», о которых вел речь А.М. Панченко, можно обнаружить на
различных уровнях текста. Относительно интересующего нас мотива
тишины, заметим здесь следующее. Специалистами замечено, что
«пейзажи в литературе ХI-ХII вв. носят чисто символический, чисто
толковательный характер: с их помощью «читают», «толкуют»
сокровенный смысл Божественного Писания, даже в тех случаях, когда
пейзаж практически реален – например, описание реки Иордан или
горного ущелья. В видимом мире человек еще не разглядел причинно-
следственных связей ни между явлениями природы, ни между событиями
истории, но обнаружил их смысловую (или символическую связь): ибо
одно (святые места или небесное знамение) символизируют другое
(вечность или историческое событие)» [11].
Примеров,
раскрывающих
сходное
художественное
миросозерцание, у Шмелева много. Вот легендарный фрагмент из «Лета
Господня», связанный с остановкой лошади Кривой на середине Большого
Каменного моста. «Самое наше святое место, святыня самая, – говорит
мальчику Горкин» [12]. Маленький герой видит: «Весь Кремль –
золотисто-розовый, над снежной Москва-рекой. Кажется мне, что там –
Святое и нет никого людей. Стены с башнями – чтобы не смели войти
враги. Святые сидят в Соборах. И спят Цари. И потому так тихо» [12,
c.198].
Различно интонированные вариации мотива тишины помогают
писателю проникновенно запечатлевать эту способность мальчика
«читать» и «толковать» увиденное как символ отраженности в нем мира
горнего. Вот эпизод из главы «Царица Небесная» о встрече Иверской
иконы Божией Матери: « Вечер, а все еще пахнет ладаном и чем-то еще…
– святым? Кажется мне, что во всех щелях, в дырках между досками, в
тихом саду вечернем – держится голубой дымок, стелются петые