88 / 186
86
«Здоровый, глянцевый, самоуверенный и туповатый актер, Рейган
политизировал власть мима: сила его воздействия была укоренена в
отдельных актах – разрезанных на куски и воспроизведенных образах,
каждый из которых становился беньяминовской ‘монадой’»
268
.
Истоки подобной политэкономии аффекта в западном обществе
Массуми возводит к Дж.М. Кейнсу, экономические идеи которого
сформировались как ответ на политический кризис или «революционный
подъем» 1917-1923 гг. и мировой экономический кризис 1929-1933 гг. С
этой точки зрения, кейнсианство не просто стимулировало спрос и
ограничивало предложение, оно превратило внешние угрозы
капиталистической системе в ее внутренний импульс развития.
Следующим принципиальным шагом подобной интернализации стали
выросшие на волне социальных протестов 1968 г. и экономического
кризиса 1973 г. политика консьюмеризма, индустрия визуальной
иммажинерии и гипертрофированное распространение потребительского
кредита. Важно подчеркнуть, что в центре этой политэкономии впервые
оказалось само тело потребителя – его физическая привлекательность,
здоровье, репродуктивные функции, сензитивность и т.д. «Бытие
становится прибавочной стоимостью – капиталистическим выражением
виртуального»
269
.
В этих условиях, как справедливо отмечает Б. Массуми, существенно
меняются задачи социальной критики и гуманитарного знания в целом.
Отстраненная модернистская критика в духе Т. Адорно (презиравшего
джаз и культуриндустрию Голливуда) в изменившихся условиях не
срабатывает. И полемика об аффекте как раз призвана выйти на новый
уровень – не отвлеченного анализа бессознательного, но активной работы
с феноменами пред-сознательного и до-социального, которые не
полностью вписываются в схемы сигнификации.
Таким образом, пока вряд ли оправданно рассматривать позицию
Т. Бреннан или Б. Массуми как полностью сложившуюся и оригинальную
сильную программу
. Как отмечает К. Хеммингс, «фактически Массуми
пропагандирует некую новую позицию, а не метод – позицию веры в
нечто, не сводимое к социальному или культурному; веры в чудо, которое
может возникнуть, если мы откажемся от прагматического
268
Ibid. Р. 43.
269
Ibid. P. 17.