93 / 186
91
в «поток негации, укорененный в самом бытии»
281
, то Фелман молчание (в
сочетании с неотвязным желанием свидетельствовать) интересует как
проявление бессознательной структуры Реального
282
. В этом контексте
обращение к лакановскому психоанализу необходимо исследовательнице,
чтобы подкрепить свою идею «а-историчности» бессознательного, которое
не схватывается «поверхностными» историческими категориями. Именно
в этой связи Фелман говорит о кризисе классического историзма и
противопоставляет «нейтральным» историческим источникам [evidence]
экзистенциально окрашенные свидетельства [witnessing] и свидетельские
показания [testimony], позволяющие обратиться к сфере бессознательного.
И литературные тексты, и воспоминания, и видеопоказания становятся для
нее «свидетельством исторического кризиса, который сам остается не
артикулируем – история уже не может быть описана в своих собственных
терминах»
283
. Историческая наука утратила то, что сохранилось в
искусстве и литературе, – понимание уникальности исторического опыта,
противопоставленное абстрактным теоретическим объяснениям, а также
готовность использовать воображение и эстетический аппарат, чтобы
выйти за рамки старых метанарративов. Именно поэтому литература и
психоанализ продуктивнее работают с показаниями жертв Холокоста: если
для историка важна лишь их фактическая подлинность или неточность, то
для интервьюеров Йельского архива они несут свидетельство об
уникальном историческом опыте, репрезентации которого действуют «по
ту сторону» бинарной логики «истинно/ложно».
Как же работают эти свидетельские показания? Обращаясь к
психоанализу З. Фрейда, Фелман утверждает, что его главным открытием
было не само бессознательное и уж тем более не теория либидо, но
взаимосвязь трансфера и контртрансфера. «Шаг за шагом приближаясь к
позиции пациента и признавая взаимозаменяемость доктора и больного
(когда боли самого Фрейда стали ответом на сон его пациентки Ирмы),
Фрейд открыл революционное измерение
психоаналитического диалога
,
281
Ман П. де.
Слепота и прозрение. Статьи о риторике современной критики. / пер.
Е.В. Малышкина. СПб.: Гуманитарная академия, 2002. С. 101.
282
Де Ман же вслед за Хайдеггером категорически отказывается отдать приоритет
бессознательному над экзистенциальным актом понимания: «Мы можем понять только
то, что в каком-то смысле уже дано нам и уже известно, пусть отрывочным,
неподлинным образом, который тем не менее нельзя назвать бессознательным.
Хайдеггер называет это
Forhabe
, предструктурой всякого понимания».
Ман П. де.
Слепота и прозрение. С. 47.
283
Felman S., Laub D.
Testimony. Р. XVIII.